— Борька, хватай его! — прохрипел Глеб.
— Понял, командир… — ахнул Караванов, пролетая мимо. — Будет выглядеть как несчастный случай, можешь не беспокоиться…
— Борька, стой! — опомнившись, выплюнула Лида, вбежавшая последней. — Вы что, с ума посходили?!
Караванов встал, как будто треснулся лбом о гранитную преграду:
— Ты чего, Лидунь?
— Да вы головой подумайте! — зарычала девушка, колотя себя пистолетной рукояткой по макушке. — Одной на двоих! Заняться больше нечем? Оставьте этого прыгуна в покое — он нам не помеха, не поняли еще?
Свалилось наваждение. Глеб опомнился — да что же у них, действительно других забот нет?! Он готов пережить унижение и отбитое плечо! Он зашипел, чтобы все валили из этой темноты к чертовой матери, и люди бросились обратно — даже Борька, которому, в сущности, было все равно, в какую сторону бежать. Немного потеряли, каких-то полминуты, а такое чувство, что упустили что-то важное, поезд ушел, все пропало! Они бежали трусцой по широкому коридору — мимо дверей противоатомной защиты, мимо плаката, призывающего хранить и беречь военную тайну. Мягкая обувь скрадывала шум, их не слышали из центральной штольни, и все же, подбегая к ней, Глеб перешел на шаг, а последние метры крался на цыпочках, потом припал к косяку, опустился на колени.
И похолодел, высунув нос в штольню…
Он чувствовал воду, она была рядом. Можно подползти, перетечь в нее, используя навыки скольжения и «текучести». Уйти на дно, а там держать пари, что никто не заметил. Но он не спешил. До «арочного» мостика перед сухим доком, протянувшегося под потолком штольни, было метров семьдесят. С правого берега на мостик взбиралась цепочка мерцающих «мистических» огоньков…
Глеб затаил дыхание. Людей, форсирующих водную преграду, было много — судя по количеству светлых пятен. Не меньше десятка. Люди покидали коридор, с которого боевые пловцы начали ознакомительную экскурсию (странно, что не столкнулись). Фонари у них были закреплены на головах, работали в экономном режиме, отчего просматривались только огоньки, и ничего больше. Возможно, они что-то переносили — мерцающая вереница желтых пятен ломалась, огоньки уходили то вверх, то вниз, отставали друг от друга, сближались. Люди не разговаривали, в противном случае звуки голосов неплохо бы разносились по воде. Лишь временами что-то брякало, ударялось, пару раз кто-то негромко кашлянул…
Смотрелось это шествие в высшей степени эффектно. Казалось, что огоньки путешествуют сами по себе. Впечатленные товарищи дышали в затылок, прятались у него за спиной — одна практически под мышкой, другой клацал зубами в ухо.