И то ли последние слова подстегнули, то ли что — за спиной надрывался автомат, все ходило ходуном, тряслись стены, роняя остатки штукатурки, а он помчался дальше, рыча от отчаяния и безысходности. Как же, не собирается он умирать… Да кто его спрашивать будет! Фонарь на голове по-прежнему работал, хотя он устал уже биться головой о стены. Он догонял Лиду — а девица уже разбила свой фонарь, бежала медленно, прихрамывая — подвернула ногу, суматошно орала на бегу (эхолокацию применяла?).
— Ты в порядке? — поймал он ее руку.
— Ох, не спрашивай, Глеб… — Она схватилась за стену и вдруг закричала от продирающей боли — поврежденная нога подвернулась окончательно. Она ушла бы в штопор, если бы он не подхватил ее за талию.
— Глеб, оставь меня, уходи… — вяло бормотала Лида. — Ни к чему нам всем пропадать… Нужно остановить банду, а как ее остановить, если мы все пропадем?…
Он не мог пойти на такое! Боевое братство и пресловутое «сам погибай, а товарища выручай» — пусть банальность, но оно в крови, он так воспитан! Логика и благоразумие неуместны! Не дождется! Он перехватил стонущую девушку, грубовато взвалил на плечо… И вдруг похолодел. Борька уже не стрелял! С тыла надвигался неприятель — бандиты зычно топали бутсами, они уже преодолели точку, с которой оборонялся Борька. Но стрельба в той местности продолжалась — какая-то непонятная, рваная. К черту стрельбу! Через мгновение двое спецназовцев будут застигнуты фонарями врасплох! Но это не всё! По фронту тоже перекликались люди, бежали трое или четверо, блики от фонарей уже метались по стенам… Момент истины, пропади он пропадом! Глеб в отчаянии завертелся с «грузом» на плече, вскинул автомат одной рукой, выплюнул в темноту остатки боезапаса, чтобы хоть на пару секунд задержать победное шествие неприятеля. Вскинул голову к потолку… А там над головой, на высоте примерно двух с половиной метров, тянулись мощные спаренные трубы диаметром порядка сорока сантиметров каждая. Похоже, они держались прочно и не упирались в потолок — последний был выше, между потолком и трубами сохранялся зазор порядка полуметра. Он не раздумывал — вскинул хрупкую девушку к потолку!
— Держись, Лидочек, за трубы, заползай на них, съежься там…
Она сообразила, что он хочет, вцепилась в трубы всеми конечностями, включая больную, вскарабкалась на них, вытянулась, прижалась… А он уже метался. Впереди проем, до него несколько шагов. Девяносто процентов, что это замкнутое помещение, говоря иначе, западня. Да и ладно. Главное, что он отвлечет внимание от девушки, у которой действительно скоро свадьба! Он успел допрыгать до чернеющего проема, как демоны полезли со всех сторон! Взревели, обнаружив, что у проема мнется добыча, кто-то крикнул: «Не стрелять!» — что в принципе не вызвало возражений со стороны Глеба. Он сделал вид, что замешкался в проеме, проорал в темноту: «Наташка, убегай, я прикрою, у меня еще осталась граната!» — и рванул туда сам — буквально перед тем, как на него набросились…