— Успокойтесь, майор, это обычные противокорабельные торпеды 533-го калибра. Какие ядерные боеголовки, опомнитесь. Двадцать лет прошло, с таким несчастьем никто не будет связываться, если он не откровенный сумасшедший. Взорвать подобную торпеду — если бы даже она существовала в природе — весьма проблематично. Разве что с самим взрывателем. Вы принимаете террористов за безумцев? Им не нужна ядерная зима, их интересует только бизнес в том или ином уголке планеты. Поверьте, обычное вооружение приносит временами гораздо больше хлопот, чем его ядерный аналог.
Вертинский изъяснялся загадками, но иначе он, видимо, и не умел. «Сюда, сюда, товарищи…» — вдруг заволновался Пахомов и метнулся к неприметному проему, за которым просматривались лестничные ступени…
Это было именно то, что им так не хватало! Здесь не было ответвляющихся коридоров, ничего такого, что могло бы запутать изможденных людей. Только лестница в монолитном теле скалы — сначала винтовая, железная. А потом у строителей, видимо, поменялась технология, и железные ступени сменились каменными, а шахта предельно сузилась. В ней было ровно столько места, чтобы смог подняться человек без груза. Сердце прерывисто билось, он не мог поверить, что очередная попытка завершается успехом! Это «противоестественно»! Обязательно что-нибудь помешает! Либо лестница оборвется, либо выход окажется замурован, либо наверху их будет поджидать когорта «дружелюбно» настроенных парней с автоматами…
Но ничего такого не было! Они поднимались наверх, и возбужденное чутье уверенно сообщало, что засады нет. Подрагивал фонарь в руке, во рту пересохло от волнения. Он забросил автомат за спину, взял фонарь в правую руку. Возникла ровная каменная площадка на вершине лестничного марша, покрытая толстым слоем пыли и каменной крошки. В этом тамбуре, судя по пыли, уже несколько лет никого не было! Дощатая загородка, откуда выломали стол и несколько лавок, — здесь, по-видимому, располагался контрольно-пропускной пункт. Мощная стальная дверь с ржавыми и омертвевшими засовами — слава богу, отомкнутыми! Он навалился плечом на эту дверь — она завыла, протяжно заскрипела, оказывая упорное сопротивление. Кто-то пришел на помощь, кажется, Пахомов, надавил обеими руками. За спиной сопели остальные — они и рады бы помочь, но некуда было втиснуться. Но дверь и без них уже открывалась! Треща, упорствуя, цепляясь за вздутия в поверхности створа. Глеб чуть не задохнулся — в лицо ударил свежий ветер! Он с жадностью глотал безумно вкусный морской воздух, закружилась голова. Царила ночь — судя по всему, она недавно началась. Всходила луна, мириады звезд усыпали небосклон. За дверью громоздился мощный кустарник, под ногами плелись мочала можжевельника. Растительность была везде, загромождала склон и, без сомнения, давно уничтожила ту тропу, которой пользовался пеший персонал объекта, чтобы добраться до места работы…