Лейтенант открыл дверь и сунул голову в дверной проем. Гуров услышал лишь голоса:
– Надюха, здорово! Буняк где?
– Олег Владимирович уехал в район, – сдержанно ответил молодой женский голос.
– Давно уехал?
– Уж третий день как.
– Ну, понятно. У тебя телефон работает?
– Нет, не работает.
– А где Калинин?
– Я не знаю. Я заходила, но у него там все закрыто. Дома его тоже нет, мне баба Валя так сказала.
– Какая баба Валя? – демонстрируя безграничное терпение, спросил участковый.
– Соседка Калинина. Говорит, что он опять пьяный был.
Гуров не стал слушать дальше разговор участкового с женщиной, наверное, секретаршей главы местного поселкового самоуправления. Он прошел дальше вдоль дома, подергал ставню из листовой стали, запертую, по всей видимости, изнутри, потом подошел к двери с табличкой «Телефонная станция». На двери красовался амбарный замок величиной с хороший мужской кулак. Рядом с дверью висел на стене почтовый ящик с надписью «Для заявок».
– Смотри, Володя, – показал Гуров подошедшему участковому четыре извлеченных из ящика записки. – Сегодня у нас восьмое августа. Вот записка от заведующей библиотеки. Аккуратная женщина, даже подписалась и дату поставила… шестое августа. Это от железнодорожников, без даты. Это от… Воронина? Кто такая?
– Надюха, я с ней только разговаривал. Секретарша главы.
– Это, – покрутил в руках Лев следующий листок, – «О. Полупанова», и тоже без даты.
– Это от нашего магазинчика, от Оксанки.
– Ну, дата одна – шестое августа. Значит, минимум с шестого ваш техник пьет без просыпу? Где его искать и как протрезвить? Связь нужна нам, товарищ лейтенант, связь с внешним миром!
– Он к железнодорожникам мог пойти, хотя, если они записку сюда принесли, значит, они его не видели, – задумчиво ответил участковый.
– Если бы я что-то понимал в этой аппаратуре, я бы ни минуты не ждал, а высадил бы эту дверь и сам разобрался в неполадках, – возмущенно проговорил Гуров.
– Ну, что я тут могу сказать, – уныло развел руками участковый. – Буду искать техника. Обойду дворы, расспрошу.
– Это успеется, лучше скажи, что, вообще никакой дороги отсюда больше нет? Вообще никак не проехать?
– Назад мы через реку никак не переберемся. Пока вода не спадет, туда и соваться опасно. Сами видели, что творится, какой напор…
– А по шпалам?
– Сто восемьдесят километров.
– Про болота я понял, а через горы? Никаких троп нет, может, «уазик»-то вскарабкается?
– Вряд ли. Куда-то доехать, конечно, можно. И охотники ездили, когда тут жизнь активнее была. Но я думаю, что километров пять, десять, а дальше… Скалы, тайга!