Он читал и с каждой строчкой хмурился все сильнее и сильнее. Конечно, доскональных совпадений с делом неизвестной девушки, найденной сегодня на пляже в Строгино, не было, но все же многое пересекалось – пол, возраст, способ убийства. И главное, и то и другое можно было классифицировать как убийство – тут сомнений не было. Не самоубийство, не несчастный случай, как в списке, составленном Гуровым, а самое настоящее убийство. И это обстоятельство не на шутку взволновало Крячко.
Как гласили материалы дела, родители девушки показали, что днем второго июня их дочь ушла в институт сдавать экзамен по географии – начиналась летняя сессия, – и должна была вернуться не позже шести, однако не вернулась. Не пришла она домой и ночевать, и телефон ее молчал. Поначалу родители решили, что она отправилась к кому-нибудь из подруг или друзей, а телефон разрядился. Когда же и на следующий день дочь не появилась, встревоженные родители отправились в институт. Там им сообщили, что их дочь вчера благополучно сдала экзамен и больше в институте не появлялась. На сегодняшнюю консультацию она не явилась, а ее сокурсники сказали, что Надя вчера поехала домой. Отмечать успешно сданный экзамен она не собиралась, поскольку хотела вначале сдать всю сессию, а потом уже праздновать. Почему она не вернулась и куда могла поехать, никто не знал.
У родителей оставалась слабая надежда, что Надя поехала к своему парню и осталась там. Но, позвонив ему, родители услышали, что Нади у него нет и не было. Правда, голос его показался им несколько странным, нервным и встревоженным, но в тот момент они списали это на то, что он беспокоится за Надю. Поскольку других вариантов не оставалось, родители отправились в полицию…
Труп их дочери был обнаружен быстро – судя по всему, его и не пытались скрыть. Девушка лежала почти у самого берега. Судя по всему, ее голову насильно удерживали под водой, пока она не задохнулась. Неподалеку виднелись следы шин, и следователь первым делом распорядился определить, какому автомобилю они принадлежат.
Следующим шагом следователя была поездка к молодому человеку, с которым встречалась Надежда Косарева. Звали его Сергей Никитенко, ему было двадцать два года, он учился в МАИ и проживал один в однокомнатной квартире на Преображенке. Квартира, по словам соседей, досталась ему от бабушки. С самим Никитенко следователю пообщаться не удалось, поскольку того не оказалось дома.
По словам тех же соседей, они не видели его дня два или три. Кроме того, возле подъезда в последнее время не раз появлялся черный «БМВ», и соседка снизу видела, как приехавшие на нем парни поднимались в квартиру Никитенко. Однажды его видели сидящим в той же машине. На вопрос следователя, как выглядели парни, было дано их описание, которое прилагалось к материалам дела – правда, весьма стандартное и безликое. Единственный существенный момент – что это были лица кавказской национальности, но подобных субъектов в Москве водилось огромное количество. Номеров машины никто, естественно, не запомнил…