– С Захаровым утром пойдешь ты. Но пойдешь в моей приметной куртке. Пусть те, кто увидит тебя, подумают, что это я ушел. Попытку освободить Бочкина, если это было их целью, они вряд ли будут повторять так быстро. Уж не в первые сутки, это точно. Но все равно надо быть здесь. На всякий случай. Да и покормить Бочкина надо. Он у нас со вчерашнего обеда ничего не ел. А утром мы с тобой на рассвете должны внимательно осмотреть место происшествия. Наследили мы там ночью, но, может, преступник какие-то следы все же оставил. Он ведь ретировался довольно поспешно.
– Да, это уж точно, – вздыхая, сказал Чебриков, поднимаясь с кровати и подходя к шкафу у стены. – Надо вам какие-то штаны подобрать. Куда вы завтра в таких брюках?
– Н-да, – сыщик с сомнением посмотрел на порванную с внутренней стороны почти до колена штанину.
Утром, когда солнце еще только томно потягивалось первыми лучами из-за восточных округлых уральских вершин, Гуров, натянув старые истертые джинсы Чебрикова и черный стеганый ватник, вышел к порогу участкового пункта. Лейтенант, вышедший следом и стоявший теперь за его спиной, громко присвистнул. Ночное происшествие, как, собственно, и вся ситуация в поселке, представала теперь в новом, явно зловещем свете.
У порога лежала дохлая собака. Обычная деревенская дворняга средних размеров. Судя по оскалу и положению головы и лап, умирала она в судорогах. А разорванный полиэтиленовый пакет, зацепившийся за щепку на краю верхней ступени, и немного кусков вокруг пакета красноречиво говорили, что тут с вечера лежал мясной пирог. И кто-то на этот пирог капитально наступил ногой.
– Ну-ка, – попросил Чебрикова Лев, – подними подошвой вверх.
Участковый согнул ногу в колене, поджал ее и придержал сзади рукой, выгнув шею, чтобы увидеть собственную подошву. Гуров присел перед ботинком, посмотрел на подошву, потом щепкой что-то стал выковыривать оттуда. Через несколько секунд, когда Чебриков опустил ногу, сыщик протянул ему на ладони немного крошек запеченного кислого теста и мясного фарша.
– Вот ты вчера в него и вляпался, – отбрасывая крошки и отряхивая руки, сказал он. – В темноте мы с тобой не заметили, а вот этот Шарик или Тузик нашел почти сразу. И нажрался. Финал понятен.
– Вы хотите сказать, что пирог был отравлен? Тогда получается, что его сюда кто-то принес специально… Но не собаку же травить, да и нет в соседних домах такой собаки. Она с другого конца поселка. Это что же, кто-то ночью лез не спасать Бочкина, а… наоборот?
– Вот я и говорю, что назревает что-то, – проворчал Гуров. – Значит, мы, подозревая Пашку, не ошиблись. А его дружки-подельники решили избавиться от него, пока он не начал давать показания. Черт, опять я опаздываю на шаг, опять опаздываю! Надо было раньше посылать человека в райцентр, еще когда труп Калинина нашли. Ничего, завтра здесь будет опергруппа и ОМОН. И все кончится со счетом в нашу пользу.