— Вот он, ваш объект, Майлс, — задумчиво проговорил Карманников, — можете полюбоваться.
— Вы уверены, что это здесь? — спросил американец, разглядывая здание в бинокль.
— Больше негде. И такой исследовательский центр не спрячешь в овчарне или в фельдшерском пункте. Тут нужно для прикрытия серьезное медицинское учреждение, как вот эта клиника. Других в обозримом пространстве нет. Везти вас могли только сюда, нашего товарища тоже. Выкрасть вашего босса и спрятать можно только здесь, если учесть, что их заинтересовала ее научная специальность.
— Пожалуй, — согласился Майлс, — только не в самой клинике. Вас не смущает, что здание этого учреждения так вплотную прижато к горе? Места достаточно, чтобы построить здание на свободной площади. Да и задняя часть этого строения выглядит, так сказать, не в общем стиле. Приглядитесь.
Подполковник взял бинокль и стал рассматривать здание.
— А что, может быть. Задняя часть выглядит как пристройка. Есть ощущение, что его строили или позже, или для других целей. Но не факт. Может быть, там какая-нибудь хозяйственная часть пристроена, поэтому и выглядит так э-э… не в общем стиле.
— Могу поспорить, что эта пристройка скрывает вход в пещеры, которыми изобилуют афганские горы. А в этих пещерах и проводятся все исследования, которые нас интересуют.
— Может, и так. Только нам это как-то без разницы, в основном здании или в пещерах. Будем ждать моих ребят. У них глаз опытный, полазают вокруг, поразнюхают. К утру будет у нас информация для размышления.
Сейчас десантники изучали подходы к зданию клиники, изучали поведение служащего персонала. Все это было необходимо для того, чтобы провести штурм «чище», а потом грамотно отойти и исчезнуть. Других вариантов, кроме штурма, подполковник просто не видел. Не самый плохой, кстати, вариант. Никто не ожидает такой наглости. Рывок, повреждение связи, прочесывание внутренних помещений, сбор доказательств и уничтожение оборудования. Естественно, попутное уничтожение охраны и персонала лаборатории. Желательно спасение американки и своего с вертолета, если он жив. Командование назвало его — подполковник Шадрин Андрей Васильевич. Дали и внешние приметы. Осталось только его найти.
Обычно Шадрин просыпался сразу, как от толчка. Сегодня он просыпался, наоборот, очень долго. И не просто долго, а мучительно долго. Обрывки снов были так свежи, что Шадрин еще ощущал напряжение приснившегося ему боя. Сегодня ясность сознания была намного лучше, он это понял. Кажется, вечером, когда он спал, ему сделали укол. Снова пришло мучительное осознание потери памяти. Шадрин, несмотря на обрывки воспоминаний и ночных видений, все еще не представлял себе, где и почему он находится. Кто он такой, где его дом, есть ли у него семья? Он даже не представлял себе, что вообще находится за пределами этого здания.