Ежели совладаю, то смогу по своему хотению в людей глядеть. Аль не глядеть.
…но Еська не висельник… небось, с висельником царица не стала бы нянькаться… а что спина… обыкновенная спина… широкая да полосатая, в шрамах белых, косых… такие бывают, когда порют кого-то, да не розгою, а хлыстом…
…и крепко ему тогда досталося…
…от кого?
Не мое дело, но… их же совсем детьми царица собрала, и стало быть… а дите хлыстом… как вусмерть не умучили?
Чудом, не иначе…
— И чего делать будешь? — голосок у Горданиной подруженьки тонкий, звонкий… аккурат что ручеек, который по камням пробирается.
— Тоже мне проблема. Другого найду…
ГЛАВА 33,
где речь идет о делах сердешных и магических
С того случая Еську, конечно, наказали. Нет, не розгою, хотя ж находилися такие, которые говаривали, что в нонешнем разе только розга и сподобится до Еськиного розуму дойти, но Фрол Аксютович по-свойму порешил.
На конюшни сослал.
На две седмицы.
И оно-то, навроде, ничего страшного в том не было, да вот… вышло все криво. Пускай и не было в том моей вины, а все ж…
В столовой я задержалася, признаюся, что есть за мною грех чревоугодия, как-то наш жрец говаривал, правда, повторяя, будто бы кровь моя иного, нежели у людей, рациону требует, да только оба мы знали, что требовать — одно, а себе попустительствовать — иное. Вот каша — это да, это для нужд телесных, а булки с вишнею да медом — уже попустительство полное. И мне бы, волюшку в кулак собравши, от булок тех отказаться, а я… села чаевничать, и так мне хорошо сиделось.
Думалось.
О гостинчиках вот думалось, которые я для своих справлю. Нитки там, скатерочку… шалик для бабки… и бусы для Станьки, у нее-то, небось, красивых бус нету, а девке охота, даром что сирота горькая… и еще думала про орехи медовые, кофий да мак, который в столице был сладехонек…
Про шнурок узорчатый, который для Арея связала… примет ли?
Кирей вот…
И остальным надобно подарки делать, потому как принято на Перехлестье обменьваться. В Барсуках-то повелося, хотя ж бы мелочь какую, петушка на палочке, а соседу-приятелю поднесть должон, иначе не будет тебе удачи в новым годе, обойдет она и дом, и семью сотнею дорожек, и хорошо, коль по этим дорожкам беды к тебе не выведет…
— Да как ты смеешь? — От этакого визгу ажно в ушах зазвенело, особливо в левом. Я и пальцу засунула, проверяя, целое ли оно.
Ухо было целым.
Я и повернулася на крик. А кто б не повернулся.
Боярыня Гордана в синем убранстве была диво до чего хороша. Волосы лентами переплела, на голову шапочку бархатную да с перышком возложила. С шапочки энтой на глаза будто бы сеточка серебряная спускалась, ноне такое в великое моде…