Неужто плакать надумала?
— Ты чего, ба?
— А чего? В столицах-то коров нетути… сама писала… жила ты там без хозяйствия, так, может, и отвыкла-то?
Может, конечно, и отвыкла, но руки дело вспомнят.
…В хлеву было тепло и сухо. Пахло коровою, и темная она ворочалась, вздыхала. Краюху хлеба, солью посыпанную густенько, Пеструха приняла ласково. Да и меня, носом в ладонь ткнувшись, признала.
Руки и вправду дело не забыли.
Звенело молоко о подойник.
И кошка, что вчерась в избе отиралась, явилась поглядеть. Села на столбик, вперилася зелеными глазами, хвостом лапы прикрыла…
— Буде и тебе молочка…
Налила я ей парного, и Станьке, которая в дальний угол забилася, откудова и зыркала на меня со страхом — за него мне тотчас стыдно сделалось, будто я взаправду в том страхе виновная, — кружку протянула.
— Пей, — сказала ей.
— Спасибо.
Голосок тихенький.
Да и сама, что мышь… неужто и я такою некогда была?
Бабка же блины затеяла, да со шкварками, с яйцами жареными, с лучком… красота… стали у печи, как некогда, она на одной пательне колдует, я с другою. И говорим, обо всем и сразу. Я ей про Акадэмию, она мне — про свое житие… за окном вовсе светло сделалось.
И значится, надобно хату порядковать — часу не пройдет, как потянутся к нам гости.
Оно-то как, вечером нам столы накрывать, но разве досидят до вечера любопытные бабы? Вот и потянутся, кто за солью, кто за мукою, кто по иной, срочное надобности. И ничего-то выспрашивать не станут, не принято оно, зато уж глядеть будут в оба глаза, все приметят.
Чего не приметят, то и попридумают…
Так оно и вышло.
Первою заявилася Скульчиха, которая жила ажно на другом краю Барсуков, маслица ей надобно стало… ага, ближей не нашла… зато сама сметанки принесла свежее. За ею и иные потянулися. И тянулися, тянулися, кажной поклонися, слово скажи, потому как не скажешь — за тебя скажут, что возгордилася в столицах и с простыми людьми знаться не желает…
И чтой-то так оно меня притомило, что и пироги, которые подходили, ужо и не в радость стали.
Бабка то заприметила, она у мене вовсе глазастая, и говорит этак, значится, со смыслом:
— А не сходить ли тебе, Зославушка, к старостихе? Негоже гостей без пригляду бросать…
Это ж не в том дело, что я ей заминаю, но в том, что и самой ей в охотку с бабами словечком-другим перекинуться. Небось, донесли уже, с какими провожатыми я в Барсуки въехала. Да толком не рассказали, бабке оно и любопытственно. Спровадит меня с глаз долой, а бабы, что вокол двора нашего вьются, что синицы над рябиновым кустом, мигом в помогатые напросятся. Оно-то и принято… и сподручно. Кто с пирогами подменит, кто за мясное примется, скоренько столы поставят, скатерки расстелют.