— Не отворачивайся, девонька, гляди уж… хорошо гляди…
Гляжу.
И вижу, как выходим мы из болота… а навстречу уже летят конники в кованых личинах. И стрелы свистят, поют… разлетаются о щит мой, который я выставить успела.
Да только поздно.
Спотыкается бабкина коняшка.
И сама бабка кубарем летит под куст… и не встает. Куда ей, со стрелою-то…
— Отдайте девку, — от голоса этого с сосен опадает снежная пыль, летит, серебрится в лунном свете, — и смерть ваша будет быстрой.
— Самим нужна… — отвечает Лойко и с коня спрыгивает.
Оно и верно… на бегу не особо повоюешь.
— Вы сами того желали…
…Тот, кто это сказал, сам не пойдет. Он не привык воевать, верно, умеет, но… к чему тратиться, когда есть иные пути…
…я не вижу его лица.
…я так хочу увидеть, но перед глазами стоит лишь личина кованая. Черное железо, серебряный узор. И личина мертва, а мне все одно за нею усмешка видится.
Человек в личине свистит.
Тонкий звук.
Мерзостный. И Арей затыкает уши, а люди не слышат… зато слышит то, другое… и на голос хозяина тварь отзывается.
Она ползет.
Пугает.
Выпускает из снежной утробы иглы прозрачные, будто зубы… и зубами этими раздирает коня, которому не повезло на пути ее попасть… он визжит и все одно живет, с содранною шкурой, с нутром, вывернутым наружу.
И тихо плачет Станька.
— Не бойся, Мышка-малышка. — Лойко задвигает ее за спину. — Я ж обещал, что не дам в обиду…
Мой щит пропускает Ильюшкину стрелу… и две… и полдюжины, тварь жрет их.
А следом — огневика, сотворенного Ареем… и магия ей по вкусу, она урчит, рассыпаясь колючим снегом. Я же понимаю — не одолеем…
Тварь наваливается на щит…
Наверное, я все ж отвела взгляд, если не увидела всего.
…вот падает на снег Илья, кровь у него горлом идет.
…вот корчится Лойко, пытаясь уползти, заползти на Станьку, даже теперь прикрыть ее, невесту названную… а щит рассыпается осколками.
…и вспыхивает ярко человек.
Не человек — костер.
Предвечное пламя азар не отказалось от своего потомка… он горит, а с ним полыхает и тварь. Никогда не видела горящего снега… и я тянусь к Арею, зная, что не хватит у него сил…
Стрела падает с неба.
Граненый наконечник, охвостье из перьев гусиных… я вижу ее ясно-ясно, и ничего не могу сделать… и бегу, падаю, кажется… для меня снег мягкий.
Кричу.
А крика нет. В той яви, которую показала мне бабка Ольха, меня лишили голоса.
Стрела пробивает Арею грудь… и он, вместо того чтобы погаснуть, вспыхивает ярче, будто пламя нутряное наружу выпустили…
…а всадники уже летят навстречу.
И тот, который в личине, взмахивает мечом… он зол, не для того он звал тварь, чтобы теперь просто потерять ее…