…и клинок обрушивается на пламенеющего человека…
По спине Лойко стучат копыта, и кто-то походя, вымещая ярость, бьет копьем. Бьет с силой, такой, что удар пронзает обоих…
…Илья пытается встать, но голову его раскалывает шерстопер…
Старуха же Ольха отворачивается, не позволяя доглядеть.
И утирает глаза рукавом.
А после вновь раскрывает. Я не хочу в них глядеть. Однако же гляжуся.
…царица слушает человечка в мятое одеже…
…и с кем-то спорит…
…царица желает забрать сынов, какие остались, спрятать их… но разве можно прятаться вечно? Их ведь хорошо учили. И люди, и сама жизнь. Неужто не справятся?
Не справляются.
Черный мор приходит в столицу.
С южных ворот, с ветром северным, да не крысу заседлавши, как то водится… оно и верно, зачарованные стены столицы не пустили бы ни крысу, ни бродягу нищего, ни купца заморского… стены-то крепкие, высокие.
Стража на воротах сплошь с амулетами.
Да и люд, что тайными тропами ведает, не всякого ими поведет…
Но не тропою пришла болезнь, въехала на шелковом шарфе боярыни Горданы, баловницы да дочери любимое, которая ни в чем отказу не ведала. И разве подступится к такой стража?
Кинет им боярыня монетку за старание…
И шарфик свой поправит.
Шарфик этот ей дорог сердечно, пальчики тонкие его то гладят, то теребят. И вздыхает Гордана, розовеет, вспоминая о том, кем дарен он был.
Кем?
А болезнь уже перстями повисает на пальцах белых.
Обвивает запястья точеные.
Пробует шелковую кожу… на третий день по прибытию ей занеможется, но не пойдет Гордана к целителям. Сама себя лечить станет… да и что лечить, коль просто дни такие, женские… и не сказать, чтоб вовсе ей дурно было… нет, не настолько, чтоб не исполнить просьбу любого.
Она не ведает, зачем он о том просил, но…
…Гордана горит в огне.
…а следом падает Еська. Он не желает умирать, упрямится… он бредит, зовет… а кого — не понять… и некому жажду утолить.
Гремит колокол.
И ворота Акадэмии закрываются, чтоб не выпустить болезню в люди… та же, получив свободу, гуляет. Ходит по коридорам Черная Жница, машет серпом, собирает жизни в корзину бездонную.
Винные или нет…
Знатные да простые… никого не останется…
…хрипит, кашляет кровью Архип Полуэктович. Нонешний мор таков, что не способны одолеть его чары… и ложится, засыпает вечным сном Люциана Береславовна…
Миг не доглядела.
…миг — это много аль мало?
— Погоди! — я сама уже тянусь к старухе, впиваюсь в плечи ее тощие. — Покажи…
Она смеется и показывает.
Царя, который отходит… царицу… и вовсе не болезнь ее свела в могилу, яд хитрый… Кирея, что воет, баюкая на руках ту, которая и вправду хорошей бы женой ему стала… а после ложится рядом с нею и вспыхивает костром погребальным.