Ладно. Дело теперь уже тоже прошлое, теперь уже новое поколение пластического литературного жулья выросло, хотя, надо честно сказать, не занимаясь старческим брюзжанием, хорошие ребята среди нынешней литературной молодежи тоже попадаются. Я знаю, о чем говорю, потому что хоть и не веду семинары в Литинституте, куда меня не приняли два раза, но стараюсь постоянно опекать молодежь, в память о том, как меня в свое время опекали мои мэтры.
Изменил жизнь к лучшему. Первую книгу прозы под названием «Веселие Руси» издал в 1981 году в упомянутой Америке, и мне за это, представьте себе, НИЧЕГО НЕ БЫЛО. Ну, поворчал известный гэбэшник, который потом тоже стал «прорабом перестройки» и по этому случаю частенько выступал по телевизору, но уже под другой фамилией, чем тогда, когда тягал меня на Лубянку «промывать мозги» и объяснять, что я «качусь по наклонной плоскости, намазанной мылом». Однако, когда я его прямо спросил, есть ли в моей «американской» книге что-либо по его специальности, например, «клевета на советский общественный строй», вынужден был ответить, что подсудной клеветы нет, но наличествует «сгущенное изображение отдельных теневых сторон нашей действительности». Отчего если у меня эта книга имеется, то мне следует ее держать под матрасом и никому не показывать.
– У вас книга-то ваша есть? – поинтересовался он.
– Ну, вы же умный человек, Георгий Иванович, зачем же вы меня эдакое-такое спрашиваете? – залепетал я, как московская купчиха. – Разумеется, нет. Мы ж не в Америке с вами живем. Посудите сами, где Америка, а где мы с вами. Откуда ж у меня такой книге взяться?
Посмеялись. А сейчас я думаю, что вспоминать-то всегда легко, а когда с тобой такие серьезные мужики беседуют, то твоему организму вовсе не до смеха. Очень такие веселые беседы выматывают, после них очень выпить хочется. Благо что всегда найдется добрый человек, который тебе этот стакан непременно нальет, хотя бы из любопытства, чтобы хоть немного обогатить себя знаниями о лубянских бесах. Про Лубянку ведь всем всегда интересно, вдруг завтра и тебя туда потянут.
Вторую книгу я тем не менее в Америке издавать не стал, чтобы не определили в рецидивисты «тамиздата» со всеми вытекающими из этого последствиями. Ни на Запад, ни на Восток мне не хотелось, дождался «перестройки», мне и в Москве было хорошо, как хорошо и сейчас, когда на нашей родине опять творится обычное непонятное. А печататься писателю, скажу я вам, хоть и в минимальных количествах, но необходимо еще по одной простой причине – чтобы не сойти с ума. А то ведь это чистая паранойя, граждане, брать слева чистые листы бумаги, исписывать их и складировать справа безо всякого, извините за выражение, КАТАРСИСА.