Зачем? Ради чего?… Безраздельно властвуя в офисах с вверенными ему сетями, он частенько сталкивался с фактами, приводившими, мягко говоря, в изумление. Какие-то сорокалетние кобылицы из районной администрации с сомнительным образованием, не ведавшие разницы между принтером и сканером, спотыкавшиеся в действиях с простыми числами и не поднимавшие в своей жизни ничего тяжелее канцелярского степлера, ежемесячно «срубали» по тридцать-сорок тысяч и хвастали скорой льготной пенсией в размере восьмидесяти процентов от этих некислых зарплат. Такая благодать господня не снилась ни одному шахтеру с черными от угольной пыли лицами, ни заслуженному сталевару, полжизни «отзагоравшему» у мартеновской печи, ни одному профессору, воспитавшему плеяду блестящих ученых. И ни одному вояке, честно исполнявшему свой долг на Кавказе под бандитскими пулями.
Нет, конечно же, Ткач не был утопистом, не верил во всеобщую гармонию и отлично знал, что окружающий мир состоит из досадных парадоксов. Концлагеря, к примеру, придумали англичане, а в Нюрнберге за них судили немцев. Но это было далеко и давненько. А диссонанс несправедливого распределения материальных благ рвал и продолжает рвать на части собственную черепную коробку. Депутаты с чиновниками всех мастей нагло и цинично обворовывают его каждый день; жизнь уходит, а позитивных перемен не видно даже на уровне горизонта.
Вот и плюнул бедный Юрик на совесть, взяв на вооружение основное правило техники безопасности: «Не работай — не пострадаешь». Меньше всего он хотел следовать совету Дарьи Семеновны «поступать на должность» и превращаться с годами в обычного, обманутого всеми работягу — тощего мужика с залысинами, гастритом и долгами за коммунальные услуги. В пятницу Ткач представлял себя немного мусульманином, в субботу — немного иудеем, в воскресенье — немного христианином. В остальные дни недели просто не хотел честно трудиться.
В такой неопределенности и подвешенном состоянии он просуществовал около полугода — именно столько ему потребовалось времени, чтобы накопить на современный резвый ноутбук. А заполучив его, уже тертый хакер вновь вернулся к написанию троянских программ с последующими кражами с электронных счетов. Делал он это с хладнокровной осторожностью, не жадничая и не повторяясь; в недра крупных и влиятельных коммерческих структур не совался, слишком много не крал. Несколько раз для поддержания формы менял специализацию и вскрывал серьезные сейфы. Правда, теперь он ими занимался не ради спортивного интереса, а исключительно ради денег.