Прибежав на кухню, несколько секунд стоял, согнувшись пополам — успокаивал частое, хриплое дыхание. Потом осторожно отогнул край занавески и посмотрел на улицу…
А на улице по проложенной вдоль дома аллее медленно, словно принюхиваясь к каждому оконному проему, катила «Audi TT» шоколадного цвета с бронзовым отливом…
— Черт-черт-черт!.. — нырнул Юрка вниз, в изнеможении сел на пол и обхватил руками голову. — Черт!!
* * *
— Привет, — пробурчал с порога Анатолий. — Держи.
Молодой человек принял пакет с водкой и продуктами и ушел на кухню. И уже оттуда спросил:
— Ты обещал купить простенький телефон. Купил?
— Извини, Юра. Сегодня не было никакой возможности. Весь день стояли в оцеплении — торгашей на рынке разгоняли; устали как собаки. Спасибо командиру — приказал развезти нас по домам на служебном автобусе…
За столом разговор не идет. Однако после третьей рюмки Ткача прорывает: он рассказывает о подозрительной «Audi», умалчивая при этом о своей неудачной попытке прогуляться до салона сотовой связи.
— Дык тут их тысячи стоят вдоль домов. И ездят, — разводит руками Волков. — С чего ты испугался?
— Я же тебе говорил об этой машине! Забыл, что ли?
— А-а, — трет Анатолий бычью шею. — Думаешь, та самая?
— Ну да.
Омоновец долго сопит и морщит узкий лоб. А после очередной рюмки бодает воздух коротко остриженной головой.
— Не знаю, Юр. Когда забирал тебя из театра — специально смотрел — никого сзади не было. Не знаю, что и сказать…
— Сматываться мне надо!
— Куда?!
Теперь Ткач не спешит с ответом. Он глубоко и взволнованно дышит, тянется к рюмке, а потом к сигаретам… Выпуская тонкой струйкой дым, решительно отрезает:
— Хочу рвануть на Кавказ.
— На Кавказ? Зачем?
— Там меня точно искать не будут — это раз. И собираюсь найти ту дыру, в которой ты когда-то побывал, — это два.
— Ну, ты даешь…
— С документами поможешь?
— Молоток! Я бы тоже не усидел на месте, узнав такое о старшем брате, — хлопает по плечу парня Толя. И добавляет: — А по документам надо помозговать. Есть у меня один надежный кореш…
План поездки на Кавказ мучительно вызревал в Юркиной голове несколько дней подряд. Вряд ли он родился в те минуты, когда Волков поведал о тоннеле. Тогда что-то шевельнулось в душе, что-то кольнуло в сердце, но мозг конкретной команды не получил. Зато через пару дней Ткач уже ловил себя на мысли, что не прочь побывать в тех местах, где пропал старший брат.
Юрка, всегда живший по расчету и формулам, был не в состоянии объяснить это незнакомое чувство, этот настойчивый зов крови. Однако он четко осознавал: внутри запустился сложный механизм, доселе мирно дремавший и ждавший своего часа. И причиной душевной метаморфозы явилась смерть четверых друзей или не менее сильный «детонатор» — подробности исчезновения Андрея. Или, что более вероятно — и то, и другое.