– Ну и кто за ними гоняется?
– По виду – легавые в цивильном платье.
– Это плохо. Это хуже, чем разбойники.
– Вот и я о том.
Нордквист вздохнул. А что, если все это из-за золота? Вдруг об этом пронюхали, какие-нибудь там, прокуроры или того хуже – здешний королевский наместник граф Линборро? Этот своего не упустит, иные разбойники такому графу и в подметки не годились.
– Что им шьют знаешь?
– Знаю. Мокруху шьют, да такую, что мало не покажется. Говорят будто они в Робертове тринадцать шерифов зарезали.
– Вот это новость! – не удержался от возгласа Барабан, но тут же прикрыл рот ладонью, а остальные сделали вид, что не заметили.
– Значит, так просто от них не отвяжутся, – сказал Нордквист, пытаясь придумать, как спасти дело.
– Только я думаю, что не они шерифов порешили, – продолжил Перец.
– Почему так думаешь?
– По времени не получается. Не могли они еще и в Робертово наведаться, потому, как пешие. Поклажу на мулах волокут, а сами так пехают. Вот, если бы верхом – тогда бы успели.
– И кто, по-твоему, мог шерифов прибрать?
Перец вздохнул и почесал в затылке.
– Ты понимаешь, командир, там – на той стороне, сейчас большая чимара начинается, а потому вдоль границы стало попадаться много ихних легавых – и простых, и в цивильном платье.
– Думаешь могли наведаться?
– Они и раньше наведывались, но редко и по-тихому. Мы, если чего замечали, просто отворачивались и они это ценили, тоже отворачивались, если чего.
– А на что им шерифов резать и шум поднимать?
– Я так думаю, что они всю чимару в своих землях на нашего короля скидывают, что, конечно, очень даже может быть. Ну кто, если не сосед?
– Допустим.
– Вот они и решили в отместку, стало быть. Оно, конечно, пока только догадка, но если я прав, злодеи заграничные должны где-то еще проявиться. И очень заметно – либо деревню сожгут, либо на ярмарке резню устроят.
– Эвона как! – произнес Нордквист и засмеялся. – Да ты тут, прямо, политическим сделался!..
– А куда деваться? – улыбнулся Перец. – Если политику не просекать в моем деле на границе толку не будет.
29
Пока велся этот разговор, в десяти милях к границе, в чаще среди заброшенных построек золотодобытчиков, отдыхал и залечивал легкие раны ингландский отряд сержанта Лансера.
Тех, у кого ранения оказались серьезнее, отвезли к границе, где передали своим. Тела семерых погибших также сумели переправить и от этого сержант Лансер испытывал двойственное чувство – и сожаление о погибших, и удовлетворение тем, что его герои будут лежать в родной земле.
При их службе это была немалая привилегия.
Расположившись в полуразрушенной землянке, где было организованно что-то вроде штаба, сержант дремал рядом с тлеющим походным светильником. Он ждал разведчика, посланного для встречи со связным.