Пушкин: «Когда Потемкину в потемках…» (Аринштейн) - страница 18

. Как показывает Сандомирская, Пушкин намеревался написать стихотворение ко дню рождения Олениной – 11 августа. К этому времени он уже несколько разочаровался в Анне Алексеевне, и стихотворение к ней у него не складывалось. В заданном Пушкиным ключе: «Вы избалованы природой», «вас хвалить немудрено» и т. п., комплиментарность по отношению к Олениной выступала слишком обнаженно, без тени иронии, и развитие темы иначе, чем путем нанизывания все новых и новых комплиментов, не получалось. В конце концов поэт махнул рукой на свою затею и никакого стихотворения ко дню рождения Анны Алексеевны вообще не преподнес.

Вероятно, об этом случае вспоминала позже А. П. Керн: «В другой раз, разговаривая со мною, он <Пушкин> сказал: “Сегодня Крылов просил, чтобы я написал что-нибудь в ее альбом” (И. А. Крылов был близким другом семьи Олениных. – Л. А.) – “А вы что сказали?” – спросила я. “А я сказал Ого!”»[31].

Что касается наброска стихотворения, он так и остался в черновой тетради, и Пушкин никогда не включал его в списки для публикаций. Однако полгода спустя он использовал первые шесть строк для стихотворения «Ел. Н. Ушаковой. (В альбом)». Его отношения с Е. Н. Ушаковой отличались дружеским взаимопониманием, и Пушкин легко заменил слова из черновика «Вас хвалить немудрено», на которых застопорилось стихотворение к Олениной, на шутливое: «Вас любить немудрено». Сразу же само собой сложилось галантно-шутливое продолжение: «Что нежным взором вы Армида, / Что легким станом вы Сильфида» и т. д. Ничего подобного написать Олениной Пушкин не мог. Не мог потому, что не ощущал в ней предрасположенности к любовной игре или хотя бы к дружеской шутке – то есть того минимума понимания, которое было необходимо для восприятия игривого мадригала.

Анна Оленина. Рис. Пушкина

Характерно, что и в более ранних стихотворениях, связанных с Олениной, Пушкин готов ее хвалить, но не склонен говорить о любви. Таковы «То Dawe», «Ее глаза», «Город пышный…». Почти в каждом из них констатируется внешняя привлекательность 20-летней девушки, но о чувстве к ней – ни слова. Исключением может показаться стихотворение «Ты и вы», но в действительности и оно порождено не живым душевным движением, а литературным воспоминанием. Анна Алексеевна, обмолвившись, обратилась к Пушкину на «ты», и поэт, вспомнив по этому поводу французский мадригал «Plus done de vous, mais fêtons toi», преподнес Олениной через пару дней в качестве мадригала «на случай» его вольный перевод[32].

Сдержанный тон пушкинских стихотворений к Олениной объясняется противоречивостью его чувства к ней. С одной стороны, он не испытывал к ней особой нежности, о чем говорят и его стихотворения, и свидетельства современников