Где-то залаяла собака, Мартин подумал, что сейчас она примчится сюда и все испортит, но собака перестала лаять и стали слышны только звуки с большой улицы да стук кастрюль где-то в доме неподалеку.
Мартин встал к стене у входа в сарай и, сняв котомку, отложил ее в сторону. Потом выглянул в узкую щель и увидел силуэт охотника, который уже держал кинжал, прикрывая его рукавом, и крался вдоль стены.
Вон он встал в проходе, прикидывая, где может скрываться жертва, сделал шаг в темноту, и его плечо попало в зажим стальных пальцев Мартина. О сопротивлении не могло быть и речи, Мартин мог поломать Циркачу кости.
— Ай! Ой-ей! — взвыл горе-охотник, роняя кинжал. Потом упал на заваленный щепками пол и отполз в угол.
А Мартин как будто сразу потерял к Циркачу интерес и снова встал к стене, прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам.
— Ты был один?
— Ч… что? — не понял Циркач, все еще морщась от боли и растирая плечо. Ему казалось странным, что этот человек заговорил с ним. В таких случаях с охотником разбирались быстро — без затей.
— Ты пришел один?
— Да, один.
— За тобой не следили?
Циркач задумался. Да, пару раз ему казалось, что вроде был хвост, но навскидку он никого не заметил.
— Я не знаю, — простонал он. — Я ничего не знаю.
Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не заплакать, ведь вор не должен плакать.
— Ну ладно, — сказал Мартин и шагнул в проем, а потом резко присел. Пролетевший над ним кинжал с треском вошел в дощатую стену, затем послышался топот убегающего человека и снова лай собаки.
— У тебя был напарник, ты знал? — спросил Мартин и выдернул из стены кинжал.
— Нет, — покачал головой Циркач и, подтянув ноги, сел. Боль в плече все не унималась.
— Чей инструмент, знаешь?
— Нет, такого инструмента ни разу не видел.
— Значит, не доверяли тебе, послали тайного помощника.
Мартин подобрал кинжал Циркача и улыбнулся. Когда-то он носил похожий. Узкий клинок, длинная рукоятка. Для боя не подойдет, а на один удар сгодится.
— Первый раз на мокруху подписался?
— Да, — вздохнул Циркач.
— Как кличут?
— Циркачом.
— За что такое погоняло?
— По малолетству по бельевым веревкам в окна забирался.
— Понятно. А лет сколько?
— Скоро двадцать будет.
— Скоро — это когда?
— Через два года. Чего ты все расспрашиваешь, думаешь, я не знаю, что дальше будет?
Циркач хотел это произнести твердо, но его голос сорвался. О том, чтобы выскочить из сарая, не могло быть и речи, руки у этого Мартина были стальными. А говорили — вор! Какой он вор — он хуже стоппера!
— Что дальше с тобой будет, зависит только от тебя…