– Рискнем, – невозмутимо ответил тот.
Директор поймал его за рукав пуховика, быстро шепнул:
– Архип Дмитриевич, я в долгу не останусь.
– Ну, дык! – кивнул Стопа. – Само собой! Корзину печенья, банку варенья, – если бы не его глупые шутки над руководством…
Ухтыкак спасает Новую Метлу
Это Ухтыкак дал имя вездеходу: «Анканы» – «в море». Железная Стопа называл по-другому: «Бегущая по волнам». Но против местных обычаев не возражал. Кто ж со своим уставом в чужой монастырь ходит? К тому же суть имени в принципе не изменилась.
Ухтыкак любил вездеход. Гусениц у «Анканы» нет – тундре совсем мало вреда. Много ветра, как вертолет, не делает и не ревет на всю округу, пугая птиц и собак. Хорошая машина! Ей все равно: бежать ли по морю или по земле.
Охотник похлопал вездеход по борту, бормоча приветствие, забрался в кабину через кормовой люк. Когда Железная Стопа сел на место пилота, Ухтыкак готовил линь, напевая песню, а Тимир Умкы умастился в кресле штурмана. Хорошая собака, хоть и железная, – на техническом языке биокир – биокибернетический механизм. Почему местные Медведем прозвали? Может, потому, что он крупнее обычной собаки и шерсть снежно-белая. Может, из-за одной давней истории.
С таким помощниками, на такой машине… Стопа проверил уровень сухого льда – на час работы, – протестировал термоэлемент. Вот вытащим ребят – сразу в ангар на ремонт.
Вездеход зажужжал двигателем, свистнул паровой турбиной и приподнялся на левитационной подушке.
– Поехали!
– Пык-пык! Огой!
Сопла изменили наклон на шестьдесят градусов относительно оси машины – «Анканы» вышла из ангара. Множество упругих вихрей держали ее не хуже воздушной подушки, только без рева и облака пыли. Прибой вспенился навстречу, покатил по берегу. Вездеход скользнул по воде, легко перепрыгнул следующую волну и понесся к катеру.
Железная Стопа дал сигнал ревуном, включил внешний громкоговоритель:
– Эй, море! Греби конец!
Из кормового люка появился Ухтыкак:
– Огой, море! Пык-пык!
Ловкий морячок на носу катера подхватил линь, выбрал буксировочный трос. Ухтыкак, напевая песню охоты на моржа, закрепил свой конец на битинге вездехода. Трос натянулся, волна ударила катер по носу, разбиваясь на кисею брызг.
– Полегче, полегче, красавица, – плавно набирая ход, приговаривал Железная Стопа.
«Анканы» приподнялась над кромкой волн, повлекла суденышко на спокойную воду к ледоколу, к самому борту «Устьмы». Пока Новую Метлу, зеленую от качки, пересаживали в вездеход под бодрое «пык-пык!», Стопа успел поговорить с моряками, обменяться подарками: мамонтовую кость и песцовые шкурки на кофе, коньяк и табак.