— И кто он?
— Полковник Табанов, Виктор Михайлович!
— Семья?
— Жена Людмила, сын Аркадий пятнадцати лет! А зачем вам это?
Самаранов, проигнорировав вопрос подчиненного, задал собственный:
— Почему Табанов сообщил тебе секретную информацию? Он сам завел разговор о вооружении дивизиона?
— Да! Как-то отдыхали вместе, выпили, разговорились. Он и поведал мне о «струнах» и «дьяволах», пожаловавшись, что с этой проклятой службой жизни не видит!
— Он пьет?
— Со мной выпил!
— Много?
— Литр на двоих раздавили!
— И про службу так и сказал, что жизни из-за нее не видит?
— Что-то в этом роде!
Самаранов задумался. Затем задал очередной вопрос:
— Как думаешь, Петя, купить Табанова можно?
— Купить?
— Да, купить. В прямом смысле!
— Не знаю, вряд ли. В РВСН подбирают людей надежных, проверенных, хотя… сейчас… черт его знает!
— А семьей он дорожит?
— Это да! Жену любит. Но об их отношениях в семье ничего не знаю, Виктор о них особенно не распространялся.
— Понятно!
До Федина наконец дошло, что имел в виду Самаранов под ядерной угрозой и почему так заинтересовался ракетным дивизионом и особенно его командиром. Спросил:
— Вы хотите как-то использовать ракеты дивизиона Табанова?
— Вот именно, Петя! Ты представляешь, какие козыри мы получим, если дивизион перейдет к нам?
— Но он наверняка защищен блокадой пусков ракет из столицы!
— Естественно. Но блокаду можно и снять?! Как думаешь, генерал?
— Не знаю!
— Вот что, Петя! Мне нужно поговорить с Табановым. Как хочешь, но ты должен организовать встречу с ним! Где угодно и когда угодно! Чем быстрее, тем лучше!
Федин замялся:
— Ну, не знаю! Обещать не могу!
— А стать, скажем, премьер-министром или вице-президентом России хочешь?
— Премьер-министром? Я?
— Да, ты! Генерал-майор Федин. Впрочем, тогда ты уже будешь генералом армии как минимум, хотя погоны будут не нужны.
— Вы действительно считаете, что можно захватить власть в стране?
— Пиночет же в Чили смог? И ничего, правил получше любого гражданского! Потому, что за ним была армия. И за нами будет армия. Лишь бы взять эту власть. А там такой порядок наведем, народ нас на руках носить будет! Власть, Петя, — это все! Понимаешь, все!
— Понимаю!
— Так сможешь организовать встречу с Табановым?
— Постараюсь!
— Постарайся, Петя, очень постарайся! Устроишь встречу — тридцать тысяч баксов твои! Только за встречу! Независимо от того, как она пройдет и чем закончится!
— Даже так?
— Даже так, генерал!
— Что ж, попробую! Вас представлять?
— Не надо! Сам представлюсь! А чтобы тебе легче работалось, идем, я тебе кое-что передам!
Из усадьбы Федин уезжал, имея в кейсе десять тысяч американских долларов аванса! И был Петр Георгиевич весьма доволен. Он успел подружиться с полковником-ракетчиком и его супругой, женщиной капризной, самолюбивой, мечтающей о красивой, обеспеченной жизни и не раз упрекавшей мужа в том, что он не может дать ей то, что она заслуживает. А она бы могла иметь желаемое, свяжи свою жизнь с другим мужчиной. Табанов же больше всего на свете боялся потерять жену. Эта потеря означала бы его смерть. В прямом смысле. Так что обработать Табанова, как представлялось Федину, не составит особого труда. Он мог, конечно, ошибаться, но не ошибся!