– Марш в машину! – приказал он, хватая меня за руку и увлекая прочь из дома.
– Эй, чего это ты раскомандовался? – возмутилась я. – Никуда я с тобой не пойду!
– Пойдешь, пойдешь, как миленькая пойдешь! – Петров и раньше не тянул на роль сказочного принца, теперь и вовсе превратился в злобного колдуна. – Хотелось бы тебе напомнить, – прошипел он, – что ты совершила как минимум два, а то и три уголовно наказуемых деяния. Довела меня до беспомощного состояния, причинила вред здоровью Светланы и лишила ее свободы. Это вообще отдельная статья. Санкции сейчас и не вспомню, но исправительными работами вряд ли отделаешься!
Решимость в голосе шефа, молнии, которые он метал в моем направлении, – все это свидетельствовало о том, что он шутить не намерен.
Единственное, что мне оставалось в подобной ситуации, это пустить в ход свое самое главное оружие – громкие и безутешные слезы. Старательно размазывая их по лицу, заботясь о том, чтобы тушь оставляла жирные следы (для усиления эффекта), я бормотала нечто нечленораздельное про то, что не хотела, не специально и вообще «так получилось».
Расчет оказался верным – пущенные стрелы достигли цели: судя по виду Петрова, тот, мягко говоря, находился в замешательстве. Видимо решив, что у меня обычная истерика, а может, просто потому, что соскучился (второй вариант менее вероятен, но зато более приятен), Сергей подошел ко мне, взял за плечи и, притянув к себе, страстно поцеловал в губы.
Раздался грохот – это Ольга, наблюдавшая картину через стекла межкомнатных дверей, уронила молоток. И, судя по ее дикому воплю, прямо себе на ногу.
– Не обращайте внимания! – тут же прокричала она голосом, в котором слышалась плохо скрываемая боль, – и вообще, ведите себя так, будто меня тут нет. А меня, собственно, и нет. Мне тут окошки помыть нужно, а то, знаете ли, ужасно грязные и…
Что именно следовало за «и», узнать нам оказалось не суждено, так как внезапно раздавшийся грохот разлетающегося стекла прервал Ольгину пламенную речь. Поначалу я решила, что это она сама грохнула по нему молотком, но раздробленный деревянный косяк входной двери и отскочившая от него щепка опровергли эту теорию.
– Ложись! – крикнул Сергей и повалил меня на пол, накрывая своим телом. Осознавав, что произошло, я принялась биться под ним, словно пойманная в силки птица.
– Пусти! – кричала сдавленно, – там Ольга! Оля, Оленька, с тобой все в порядке?!
– Ага, – растерянно проговорила подруга, появляясь в дверном проеме. – Кажется… – не слишком уверенно добавила она и, отняв от уха руку, вперила в нее свой взгляд. – Ой, кровь, – прошептала подруга перед тем, как грохнуться в обморок…