– Помогите! – прохрипела я в последний раз и почувствовала, как свет меркнет в глазах.
Мне приснился удивительный сон: будто мама жива, и она, словно маленькую, баюкает меня на руках. Давно не испытываемое чувство покоя и умиротворения разлилось по всему телу. В тот момент мне было доподлинно известно, что все будет хорошо. Да и как может быть иначе, если я нахожусь под надежной защитой?
Но что это? Откуда здесь вода? Почему так сыро и мокро? Образ мамы становится все бледнее и бледнее и наконец он, словно туманная дымка, растворяется в воздухе, уступая место лицу человека, сломавшего мою жизнь. Того, кого последние четырнадцать лет я считаю главным виновником своих бед и несчастий. Того, кого хочу уничтожить, заставить страдать так же, как страдала все это время я, того…
– Валерия… – Голос Петрова звучит встревоженно. Выглядит он, впрочем, соответствующе. – Валерия, очнитесь! Воды! – кричит он, повернувшись к кому-то.
– Не надо больше воды! – Я резко поднимаюсь, и мокрое полотенце падает вниз, обнажая грудь. Петров смущенно отводит глаза, а я прикрываюсь рукой и осматриваюсь по сторонам. Множество пар глаз уставилось на меня. В одних читается любопытство, в других – насмешка, а в третьих – так и вовсе откровенная похоть.
Я быстро подхватываю полотенце и пытаюсь прикрыться хотя бы спереди. Господи, стыдоба-то какая!
– Так! Чего вы тут все столпились? – Грозный окрик Стершина заставляет моих коллег вздрогнуть. – Ну-ка вернитесь на площадку, – командует начальник СБ, и сотрудники медленно и явно нехотя расходятся. Подозреваю, для них разыгранная только что сцена стала главной «розочкой» на праздничном торте. И впрямь, что за корпоратив без голой бабы? Очень надеюсь только, что никто не заснял меня на телефон, – становиться звездой «Ютуба» в мои планы точно не входит.
– Валерия Михайловна, – эсбэшник садится передо мной на корточки и пристально всматривается в глаза. – Что случилось? Вы знаете, кто закрыл вас в бане и почему?
Я отрицательно мотаю головой. Конечно, имя виновника моих злоключений мне известно, но называть его Стершину я почему-то не хочу. Может быть, пока не хочу, а может… Мысли путаются, сознание вновь покидает меня. Последнее, что слышу, – это встревоженный возглас Петрова:
– Миша, нашел время! Лера! Лера! – Серпал больно бьет меня по щекам, и я без особого, впрочем, желания возвращаюсь к реальности. – Врача! – кричит шеф.
А я шепчу в ответ:
– Не надо врача. Мне уже лучше.
– Ничего не знаю! – отрезал мужчина тоном, не терпящим возражения, и, подхватив меня на руки, быстро куда-то помчался.