— Мал сказал, что ты милая, и я уверен, что так и есть. Но она моя сестра. Они с Дэвидом всегда сходили с ума друг по другу, с тех пор как мы были детьми.
— Я не понимаю, — вздрогнула я, качая головой.
— Знаю.
— Отойди, Бен.
— Извини. Не могу.
На самом деле ему и не нужно было отходить. Я смотрела ему прямо в глаза, чтобы сосредоточить все его внимание на своем лице. Затем я перенесла весь свой вес на одну ногу, а другой пнула дверь, чтобы она открылась. Так как она была закрыта не до конца, то с легкостью распахнулась от моего удара.
Дэвид стоял, повернувшись частично к нам спиной. Руки Марты находились в его волосах, удерживая его рядом с ней. Их рты слились вместе. Это был жесткий, уродливый поцелуй. Или он просто выглядел так со стороны.
Я ничего не почувствовала. Подобная картина должна была произвести на меня огромное впечатление, но этого не произошло. Я ощутила себя такой маленькой и что-то внутри меня надломилось. Также было странное чувство, что все это было неизбежно. Все кусочки головоломки, наконец, сложились вместе. Я была такой дурой, что закрывала глаза на очевидное. Что продолжала убеждать себя, что все будет хорошо.
Я вскрикнула, и Дэвид отстранился от нее. Он посмотрел через плечо на меня.
— Эв,— сказал он, его лицо вытянулось, а глаза светились.
Мое сердце, должно быть, отказалось работать. Кровь престала течь. Как странно. Мои ноги и руки заледенели. Я покачала головой. Мне нечего было сказать. Я сделала шаг назад, а он протянул мне руку.
— Не надо, — произнес он.
— Дэвид, — Марта одарила его опасной улыбкой. Другого слова я не могу подобрать. Она погладила его руку, будто готовилась вонзить в него свои ногти в любую секунду. Она на такое способна.
Дэвид пошел ко мне. Я сделала несколько быстрых шагов назад, спотыкаясь на каблуках. Он остановился, уставился на меня как на незнакомку.
— Малышка, это ничего не значит, — сказал он. Он потянулся ко мне вновь. Я держала руки крепко на груди, защищая себя от беды. Слишком поздно.
— Это была она? Она школьная любовь?
Знакомая мышца на его челюсти дернулась.
— Это было очень давно. Это не имеет значения.
— Господи, Дэвид.
— Это не имеет к нам никакого отношения.
Чем больше он говорил, тем равнодушнее я себя чувствовала. Я приложила все усилия, чтобы игнорировать Бена и Марту, находящихся на заднем фоне.
— Пойдем, давай выберемся отсюда, — продолжал убеждать Дэвид.
Я медленно покачала головой. Он схватил меня за руки, мешая мне уйти.
— Что, мать твою, ты делаешь, Эвелин?
— Что ты делаешь, Дэвид? Что ты наделал?
— Ничего, — сказал он, стиснув зубы. — Я не сделал ни одной гребаной вещи. Ты сказала, что доверяешь мне.