Он перекатывался с пятки на носок, отчаянно всматриваясь в меня глазами.
— Джимми пришлось пройти реабилитацию, а так же была куча других проблем, требующих моего внимания. Мы должны были пройти терапию все вместе, по условиям его лечения. Именно поэтому я не смог сразу же к тебе прийти.
— Очень сочувствую всему, что случилось с Джимми.
Он кивнул:
— Спасибо. Ему уже намного лучше.
— Хорошо. Это хорошо.
Еще один кивок.
— Эв, насчет Марты...
— Эй, — я вытянула перед собой одну руку. – Даже и не начинай.
Уголки его губ опустились вниз.
— Нам необходимо поговорить.
— Разве?
— Да.
— Потому что ты наконец-то решил, что готов? Да пошел ты, Дэвид. Прошел месяц. Двадцать восемь дней, а от тебя ни слова. Я очень сожалею насчет твоего брата, но нет.
— Я просто хотел быть уверенным, что я приду к тебе и все сделаю правильно.
— Я не понимаю о чем ты.
— Эв...
— Нет, – я мотаю головой, обида и злость вскипают во мне. Поэтому я сильно толкаю его в грудь, так что ему приходится отступить на шаг назад. Он наткнулся на стену, и мне больше некуда было его отталкивать. Но это не остановило меня.
Я толкала его снова и снова, и ему пришлось схватить меня за руки.
— Успокойся.
— Нет!
Его руки сомкнулись на моих запястьях. Он с силой стиснул зубы. Я даже услышала, как они заскрипели. Он просто чудом не сломал себе ничего во рту.
— Что нет? Ты не хочешь поговорить сейчас? Или что? Что ты имеешь в виду?
— Я говорю «нет» всему, что имеет к тебе хоть какое-то отношение, — мои слова эхом отозвались на узкой улочке, вверх по стенам зданий, пока совсем не затихли и не растворились в бездушном ночном небе. — Между нами все кончено, забыл? Ты порвал со мной. Я ничего для тебя не значу. Ты сам ведь так сказал.
— Я был не прав. Черт побери, Эв. Успокойся. Послушай меня.
— Отпусти меня.
— Мне жаль. Но это не то, о чем ты подумала.
Не веря своим ушам, я выплюнула ему прямо в лицо:
— Ты не имеешь права вот так взять и появиться здесь. Ты врал мне. Ты изменил мне.
— Малышка...
— Не смей меня так называть, — заорала я.
— Прости меня, — его взгляд блуждал по моему лицу в поисках проблеска понимания с моей стороны. Но ничего там не обнаружил. — Прости меня.
— Хватит.
— Прости, прости меня, — снова и снова повторял он как заклинание эти, казалось, самые глупые слова всех времен и народов. Мне необходимо было это прекратить. Заткнуть его прежде, чем он сведет меня с ума. Я припала своими губами к его, в попытке остановить его напрасную мольбу. Он застонал и ответил на мой поцелуй, страстно сминая мои губы своими и причиняя мне небольшую боль. Но я ведь тоже причиняю ему боль. Боль помогает. Я проталкиваю свой язык ему в рот, чтобы насладиться тем, что по идее должно было мне принадлежать. В тот самый момент я ненавидела его и любила одновременно. Между двумя этими чувствами не было никакой разницы.