— Ничего, — сказала я. Обычно я много не обнимаюсь. Мы не часто делали это в моей семье. Мои родители предпочитали более бесконтактное общение. Но Пэм была такая милая, что я обняла ее в ответ сразу же, как только она обхватила меня руками.
Прошлой ночью мы проговорили несколько часов в студии звукозаписи. Это было поучительно. Будучи замужем за популярным музыкантом и продюсером, она вела такой образ жизни уже больше двадцати лет. Туры, записи, поклонницы... она испытала на себе все эти рок-н-рольные темы. Они с Тайлером посетили музыкальный фестиваль и влюбились в Монтерей с его изрезанной береговой линией и потрясающим видом на океан.
— Диван и пара кроватей уже в пути, скоро прибудут. Мал, Тайлер помогите передвинуть коробки. Мы поставим их рядом с камином, — вдруг Пэм остановилась, осторожно мне улыбаясь. — Погодите! Ты хозяйка дома. Ты здесь распоряжаешься.
— О, рядом с камином звучит замечательно, спасибо, — сказала я.
— Вы слышали ее, ребята. Шевелитесь.
Тайлер заворчал, но поставил свою банку и неуклюже двинулся к коробкам, волоча ноги как оживший мертвец.
— Подожди, — Мал чмокнул губами на Пэм и меня, — я еще не получил свой приветственный поцелуй, — он схватил Пэм в медвежьи объятия, отрывая ее ноги от пола, и закружил, пока она не засмеялась. Следом, с широко расставленными руками, он шагнул ко мне. — Иди к папочке, растрепанная девочка.
Смеясь, я подняла руку, чтобы остановить его:
— Это на самом деле возмутительно, Мал.
— Отстань от нее, — сказал Дэвид с верхней ступеньки лестницы, зевая и протирая заспанные глаза. На нем по-прежнему были только джинсы. Он был моим криптонитом. Вся сила моего убеждения быть осторожной исчезла. Мои ноги в данный момент задрожали. Я ненавидела это.
Сегодня мы женаты или нет? Он был мертвецки пьян прошлой ночью. Пьяные люди и обещания не сочетаются, мы оба научились этому на горьком опыте. Я могла только надеяться, что он помнит наш разговор, и все еще чувствует то же самое.
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — прорычал мой муж.
— Я хочу услышать новый материал, мудак. Смирись с этим, — Мал уставился на него с напряженной челюстью, отказываясь уступать. — Мне следовало бы выбить из тебя все дерьмо. Бл*ть, мужик. Это была моя любимая установка.
Выпрямившись, Дэвид начал спускаться по ступенькам:
— Я сказал, что сожалею. Я не шутил.
— Возможно. Но все же время за это заплатить, ты кусок дерьма.
Некоторое время Дэвид не отвечал. Напряжение появилось на его лице, а в глазах была неминуемость.
— Хорошо. Как?
— Это должно причинить боль. Сильную.