— Малкольм присоединяется к вам в ваш медовый месяц? — голос Пэм был мрачным от недоверия.
Дэвид усмехнулся.
— Нет, это не наш медовый месяц. Если у нас будет медовый месяц, это будет где-то вдали от всех. Конечно, черт побери, его там не будет.
— Если? — спросила она.
Я очень люблю Пэм.
— Когда, — поправил он, крепко удерживая меня.
— Это все очень мило, но я приехал заняться музыкой, — объявил Мал.
— Тогда тебе придется, черт возьми, подождать, — сказал Дэвид. — У нас с Эв есть планы на сегодняшнее утро.
— Мы ждали два года, чтобы написать что-то новое.
— А мне пофиг. Ты сможешь подождать еще несколько часов, — Дэвид взял меня за руку и повел обратно к лестнице. Возбуждение быстро распространилось по мне. Он выбрал меня, и это замечательно.
— Эвви, прости за схватку ртами, — сказал Мал, сидя на полу, на ближайшей коробке.
— Ты прощен, — сказала я с царственным взмахом, чувствуя себя великодушной, когда мы поднимались вверх по лестнице.
— Ты собираешься извиниться за то, что укусила меня? — спросил Мал.
— Нет.
— Ну, это не очень-то мило, — крикнул он нам вслед.
Дэвид хихикнул.
— Ну, люди, нам нужно передвинуть коробки, — услышала я, как сказала Пэм.
Дэвид пронесся по коридору, затем закрыл и заблокировал за нами дверь.
— Ты надела свою одежду обратно, — сказал он. — Теперь снимай ее.
Он не стал ждать, когда я сделаю это, схватил край моей майки, поднял его к моей голове и снял.
— Не думала, что открывать дверь абсолютно голой было хорошей идеей.
— Согласен, — прошептал он, притягивая меня к себе и прислоняя к двери. — Ты выглядела чем-то обеспокоенной внизу. Чем?
— Ничем.
— Эвелин, — было что-то в том, как он произнес мое имя. Это превратило меня в дрожащий беспорядок. К тому же он загнал меня в угол, прижав свое тело к моему. Я положила руки ему на грудь. Не отталкивая его, просто нуждаясь прикоснуться к нему.
— Я задавалась вопросом, — сказала я. — После нашего разговора этим утром, когда мы обсуждали, подписывать ли нам бумаги в понедельник.
— И что? — спросил он, глядя прямо на меня. Я не смогла бы отвернуться, даже если бы попыталась.
— Ну, я не уверена, чувствуешь ли ты то же самое. То, что не хочешь их подписывать, я имею в виду. Ты был очень пьян.
— Я не меняю свое мнение, — его таз находился на одной линии с моим, а его руки развели мои в стороны. — Ты поменяла свое мнение?
— Нет.
— Хорошо, — его теплые руки обхватили мою грудь, и я потеряла всякую способность мыслить ясно.
— С этим все в порядке? — он направил взгляд на свои руки.
Я кивнула. По-видимому, способность говорить покинула меня вместе с мышлением.