* * *
В середине следующего месяца, я заглянула в почтовый ящик, придя домой. Наконец-то я нашла работу. В Outback. Бе-е-е. За нее платили не много, но это был стабильный доход. Я была рада, что не приходилось платить за аренду. Я достала все счета из почтового ящика, и вы не поверите, что еще там было.
Представьте мое потрясение, когда я нашла между счетами за коммунальные услуги еще один конверт. Как тот самый, без обратного адреса. А внутри? Еще один чек на десять тысяч долларов.
Внизу написано еще одно слово: «Принадлежите».
Вы принадлежите.
Дерьмо. Не хорошо. Очень не хорошо. Я позвонила Лайле, и она согласилась, что смысл может быть зловещим, но она также согласилась с тем, что, поскольку я обналичила первый, то я могу обналичить и второй. Я была в раздумьях. У меня уже было достаточно денег так зачем брать больше? Но пока они приходили, я могла наслаждаться этим.
Поэтому я обналичила его. Оплатила счета. И починила машину, сделав давно сдохшее радио. Я пошла к Лайле и заплатила за ее аренду. Ходила на занятия, ходила на работу, просила дополнительные смены. И, в конце концов, я получила постоянную работу, которая сильно меня выручала.
Дни проходили, и я надеялась получить конверт снова. Что и случилось.
Мои руки дрожали, как всегда, когда я открывала его. На этот раз, там было одно слово – Мне.
— О черт, черт, черт, черт!!
Ты принадлежишь мне.
Лайла была в шоке, как и я.
Но все же, не было никакого намека, кому же я принадлежала.
Так, от нечего делать, я продолжала жить. Оплачивала свои счета, немного копила и платила за Лайлу. Однажды у меня выдался свободный день, не занятый занятиями и работой, поэтому я решила посетить маму. Это был мой дочерний долг – регулярно навещать ее, но я не видела в этом особого смысла.
Я припарковалась возле дома для пожилых людей, прошмыгнула мимо старичков, которые безучастно смотрели телевизор, открытых дверей с больными, слабыми людьми в механических кроватях, закрытых дверей. Я остановилась возле маминой двери, которая всегда была закрыта. Сделав глубокий вдох, я взяла себя в руки.
Мама сидела на своей постели, колени подтянуты к груди, волосы прилипли к черепу, и они были жирные, немытые. Она ненавидела душ. Чтобы ее помыть нужно было много санитаров и успокоительного.
— Привет, мама. — Я сделала неуверенный шаг, думая, будет ли она пытаться меня обнять. Несколько дней назад у нее был приступ, поэтому опасно подходить к ней близко.
— Они надо мной смеются. — Сегодня она чувствовала себя лучше, чем обычно — Закрой жалюзи! — вскрикнула вдруг она, и ее руки попытались прокрутить несуществующий шнур.