Единственное чему смогли научить родители своего ребёнка, так это подметать и убираться (когда скажут), и не надоедать им, во время падения настроения, потому что мама и папа могут сделать куда больнее, чем дети на улице. Теперь выполнять домашние обязанности стало тяжелее, потому что хромота усилилась, а правая рука почти перестала двигаться. Родителей это раздражало, но они сдерживали себя и сильно не били, потому что он и так того гляди умрёт. Раз в две недели Тюф ходил к другу отца — мяснику, который жил неподалёку через два дома. Мальчик брал у него мясные отходы, чтобы мама варила из них суп. Приходя в его лавку, Тюф нередко замечал висящий на стене набор ножей: острых, с большим лезвием. Всегда когда он шёл по улице, старался бежать, чтобы не встретиться с другими детьми. Но получалось только идти немного быстрее сильно хромая, из-за чего в очередной раз приходилось становиться жертвой. Однажды Тюф как обычно шёл по тропинке к дому мясника. Он споткнулся о натянутую верёвку. Из кустов выскочило трое ребят. Тюф поднял камень и кинул в одного из них, но промахнулся.
— Хромой уродец разозлился? Сделай что-нибудь, давай! — радовались дети.
Тюф взял палку, сделал шаг, замахнулся и упал. Над ним посмеялись, угостили пинками и ушли. Хромой уродец несколько минут лежал, корчась от боли. Если б он мог, то непременно с ними поквитался, но, к сожалению, единственное, что у него хорошо получалось так это хромать. Тюф наконец-то начал осознавать себя ничтожеством. Он никогда не видел, чтобы кто-нибудь двигался с таким трудом как он. Тюф также замечал, что есть много вещей, которые у него не получаются и никогда не получатся, вещей которые все вокруг делают с лёгкостью, например могут нормально говорить. С каждым годом список умений уменьшался. И сейчас, когда ему было двенадцать лет, он не мог смотреть на себя в зеркало. Того, кто там появлялся, он очень боялся, и последнее время стал люто ненавидеть.
Тюф поднялся и продолжил путь за обрезками мяса. Оказавшись в доме мясника, он снова увидел тот набор ножей, и в голове возникло желание. Сильней этого он ничего никогда не испытывал! Когда мясник отошёл, приказав немного подождать, Тюф снял со стены один из ножей (тот, что висел с краю) и положил его за пазуху.
По дороге домой ему повезло: в него кинули лишь два камня, да и то один пролетел мимо. Его грела, словно тёплыми лучами солнца, недавно пришедшая в голову мысль, от которой на душе становилось хорошо. Оказавшись дома, он отдал матери сумку с обрезками мяса, из которых она позже сварила паршивый суп. Нож он спрятал в углу, где хранились тряпки. Прошло два дня. Тюф проснулся и обнаружил, что дома никого нет, его снова заперли одного. Он достал спрятанное сокровище и подошел большому треснувшему предмету — самой ужасной вещи, что есть на свете, под названием зеркало. Вновь перед Тюфом предстало чудовище с кривой грязной мордой, одна половина которой казалась вдвое меньше другой, где маленький, заросший бельмом глаз, смотрел в другую сторону и почти ничего не видел. Это существо стояло, перекосившись на один бок, где висела маленькая скрюченная ручонка, которая почти не двигалась, а только изредка дёргалась. Тюф стоял, смотрел на чудовище, и ему было противно и страшно. В той руке, которая была нормальной, он держал большой нож для разделки мяса, хорошо наточенный, новый, с блестящим лезвием. Именно этот предмет вызывал ощущение радости.