Платье грязное, пришлось завернуть в запасную рубаху. Черт, да она бледнее подушки. И, кажется, спит. Может, зацепили-таки?
У меня даже голова закружилась. Можно подумать, мало инфицированных в жизни видел. И все равно – только бы не она.
Почему? А черт его знает.
В общем, если она меня ночью загрызет, значит, зацепили. А пихать ей в рот детектор я не буду. Пусть спит.
С этой, крайне обнадеживающей и жизнерадостной, мыслью я и свернулся на полу калачиком возле кровати, накрывшись собственной курткой и наскоро перемотав рану. Вот только уснуть не получалось. Сердце колотилось так, будто вознамерилось на радостях переломать мне все ребра. В голову лезли навязчивые мысли о завтрашнем дне, да еще и ко всему... в общем, вы поняли... попробуй тут, поспи, с таким-то раскладом.
Окончательно удостоверившись, что уснуть не удастся, я осторожненько поднялся с целью отправиться на кухню с книжкой в обнимку, машинально поправил сбившееся одеяло.
И в этот момент она открыла глаза.
Я остановился. Она повернула голову, разглядывая в темноте собственную руку. Затем подняла взгляд на меня.
— Все в порядке, да? А где это мы? В больнице?
— Да щас. – Я положил книгу на подоконник и повернул колесико внизу лампочки, добавляя света. Она невольно прищурилась. – Фиг тебе, а не больница. Спи уж. Как ты себя чувствуешь, к слову?
Она смущенно улыбнулась, но вставать благоразумно не пыталась. И правильно.
— Терпимо. – А приятный у нее голос. Черт, да что же это такое-то!.. – Спасибо вам огромное.
— Да было бы, за что. – Я критически оглядел ее руки. Вроде, все нормально. Но беспокойство не оставляло. Она поглядела в сторону окна. Тусклая электрическая лампочка немного мерцала – не то ветер повредил линию, не то в очередной раз разваливается электрогенератор.
— А почему ставни закрыты?
Угу, да еще и на засов. Точно, нездешняя. Откуда же она, в таком случае?
— А я хочу поспать спокойно. Не люблю, знаешь ли, когда всякая хрень через окна лезет.
Она вздрогнула.
— Как так – через окна?
— Сейчас ночь. – Я улыбнулся. – Да ты не переживай, все хорошо. Никто никого есть не собирается.
Словно в опровержение моих слов, раздался глухой тяжелый удар снаружи и скрежет когтей по металлу обшивки. Сразу же вслед за ним обиженный вой. Захлопало крыльями и – будто, по команде, настойчиво забилось в окно всем весом. Девчонка вздрогнула и съежилась на кровати, натянув одеяло на самый нос и настороженно глядя на ставни.
Я вздохнул.
— Это серебро.
— Серебро?.. – растерянно обернулась она.