На большой кухне полки опустели. Исчезла спрятанная в кладовушке медь. Плитой, напоминавшей средневековое ложе, под балдахином, видимо, не пользовались. Банки стояли блистающим рядом, выставив черные по стеклу надписи: перец, соль, сахар, крупа. Но они стояли пустые, потому что в доме всего этого или не было вовсе, или было так мало, что не стоило пересыпать из кульков в полуведерную банку. В дверь без створок видна была ритмически двигающаяся полная рука. Это шила Пелагея Макаровна. На пороге стояла молодая, проворная девушка в кокетливо накинутом платке.
— Брат приехал, — объявила Настасья.
Пелагея Макаровна высунула голову в повойнике.
— А я вчера гадала — гость из казенного дому. И на ресничку гадала — кто б такой? Все не выходило…
— Здорово, тетя-красавица! — обнял Алексей дородную женщину. — Что-то вы исхудали.
— От вас, иродов, похудеешь.
— За что ж на нас злы, Пелагея Макаровна?
— Наделали дилов — ни карасину, ни ведро починить, ни иголки, ни нитки…
— Напустилась сразу, Макаровна! — засмеялась девушка. — Еще успеете. Тут, наверное, поселитесь?
— Ну да, пусть селится. Иде же ему? Места много. Дунькина комната пустует, — пригласила Пелагея Макаровна.
— А если я в генеральский кабинет? — взял ее за плечи Алексей.
— Ты б еще в Катерининский дворец залез! — выпалила Пелагея.
— А где он, тетя? Попробую. Все может быть — понравится.
— А я не знаю, иди ищи. — Она отодвинулась от него недовольно.
— И я говорю — лучше бы в Дуськиной, — робко вмешалась Настасья.
— А я еще посмотрю. Если в Дуськиной теплее да к вам, красавицы, поближе, так я, может, и в Дуськиной.
— А по мне все равно, спи хоть на пиянине, — раздобрилась Пелагея. — Что думали, когда бросали? Не ты, так другой, гляди, залезет. Да ты что на девку глазища расставил? Подай руку, познакомься.
Девушка, не конфузясь, протянула руку Алексею.
— Я к вам от барыни за мясорубкой. В нашей ручка сломалась, а Катька-спекулянтка мясо привезла.
— Старым прижимом запахло, — засмеялся Алексей. — Я думал, барыни все вывелись…
— Хватит ихнего народу, — громко сказал, появляясь на пороге, высокий парень. — Особенно в нашем доме.
— А ты бы всех стребил? — отозвалась Пелагея. Парень молча рассматривал Алексея.
— Ну, я пошла, до свидания, — сказала девушка, оправляя платок.
Парень хотел было двинуться за ней, но каблучки ее быстро застучали по лестнице, и он, захлопнув дверь, остался.
— Вы с фронта, товарищ? — спросил он Алексея.
— Только сегодня. Вот у сестры остановился.
— Хорошо это, — ответил парень. — Настоящего народу здесь мало. Я еще зайду.