Монах ушел, а Пьер, ругаясь и кряхтя, принялся приводить себя и комнату в порядок — пока дрался с капуцином, навоз на кровати растаял и впитался в постель. Не приведи Господь, если господин д’Артаньян его учует, Планше точно головы не сносить!
* * *
А господин д’Артаньян прекрасно провел обеденное — и даже послеобеденное! — время в обществе очаровательной мадемуазель Жаклин. Правда, в присутствии ее кормилицы Эмилии — дамы чопорной и бдительной. Будучи воспитанной в строгости и богобоязненности, Эмилия не вмешивалась в беседу молодых людей, даже не особо прислушивалась к ним, заняв удобную для наблюдения позицию — в углу у дальнего окна гостиной. Она воспользовалась ситуацией и посвятила все время визита молодого дворянина своему давнему увлечению — вышиванию гладью сцен из Святого Писания. А ее воспитанница без умолку развлекала гостя, то декламируя ему строгий сонет Малерба[21], то читая с ним по ролям новую поэму-бурлеск «Смехотворный Рим» сеньора де Сент-Амана[22]..
Смешные стихи Эмилии не понравились, фривольности и пикантности ее раздражали. А тут еще вовремя заглянула служанка, вызвала кормилицу из гостиной. Выйдя, Эмилия оставила дверь приоткрытой — на всякий случай, чтобы хозяйка не слишком давала себе волю.
Оказалось, в дом вошла уличная торговка со своими корзинками, предлагавшая мотки шелковых нитей для вышивания, недорогие кружева, ленты самых модных цветов и чулки — простые нитяные и шелковые. Были у нее и бумажки с модными узорами.
Пока Эмилия, присев возле окошка, изучала все это богатство, торговка — высокая синеглазая брюнетка — оказалась возле ведущих в гостиную дверей.
Там молодые люди веселились от души, попивая душистый шоколад и комментируя особенно удачные места поэмы. Радуясь отсутствию бдительной дуэньи, д’Артаньян подвигался все ближе к мадемуазель Жаклин. Наконец он даже взял девушку за руку, и она совершенно не возражала.
Белый котенок, любимчик Жаклин, привлеченный игрой пальцев, прыгнул к ней на колени.
— Очаровательное создание, — сказал д’Артаньян. — Сидит дома, никто на него не покушается, в политику он не вмешивается. И забот с ним меньше, чем с котами его преосвященства.
— А что случилось с котами его преосвященства?
— Одного украли. Кто и зачем — одному Богу ведомо. А кот какой-то экзотической породы, другого такого в Париже нет…
— Красивый? — с интересом уточнила Жаклин.
— Огромный, пушистый, серый… — Д’Артаньян стал припоминать приметы, которыми снабдил его отец Жозеф, не забывая ласкать нежные пальчики девушки. — Его привезли из Московии. Назвали Портосом. Наверное, это его преосвященство одного из наших мушкетеров-бретеров не вовремя вспомнил. Маркиз де Порто — настоящий великан, а этот кот, как утверждают в Пале-Кардиналь, тоже огромный.