Коричневый плащ Бийо неотвратимо приближался. Анри, не упуская его из виду, сделал отчаянный рывок и налетел на некоего господина. Тот, выходя из дома и жестом подзывая носильщиков своего портшеза, не заметил опасности. Но, едва не упав и инстинктивно ловя руками опору, он успел схватить де Голля за плечо.
— Остановитесь, месье! Вы меня толкнули!
— Пустите! — раздраженно рявкнул Анри. — Именем кардинала!
— Вы грубиян, месье! Мы будем драться!
Знакомый голос! Анри повернулся и тут же узнал в задире аббата де Гонди.
Тот, как всегда, выступал не в сутане, а в великолепном костюме. Поперек тощей груди шла сверкающая полоса настоящего золота — так густо была расшита перевязь шпаги.
Но и подслеповатый аббат узнал де Голля. Хотя и не сразу. Сперва он прищурился, вглядываясь в лицо врага, потом его смуглое личико исказилось, глаза широко распахнулись, рот приоткрылся. Отпустив плечо лейтенанта, аббат медленно попятился.
— Отлично, месье де Гонди! — хищно воскликнул де Голль. — Где и когда? Говорите скорее, я спешу!
Аббат молча шлепал губами и отступал.
— Да говорите же! Королевская площадь? Пре-о-Клер? Монастырь Дешо? Выбирайте скорее, дьявол бы вас побрал!
Наскоро перечисляя любимые места записных бретеров, Анри резко повернулся — он не хотел упускать Бийо. Тот уже успел затеряться в толпе, но, если побежать во весь дух, еще можно было бы его нагнать. Анри стремительно развернулся обратно к аббату, но того уже и след простыл, лишь громко хлопнула дверь дома, откуда он только что вышел.
Рассвирепевший де Голль попытался было ворваться следом, но аббат, очевидно, успел задвинуть засов. Несколько раз ударив дверным кольцом, Анри отбежал на несколько шагов, чтобы оглядеть дом целиком, и увидел в окне второго этажа человека, делающего рукой общепонятный жест, означавший: убирайтесь прочь!
На мгновение их взгляды встретились, человек в окне усмехнулся, повернулся и исчез. Но усмешка его была воистину демонической, и Анри наконец узнал в нем того господина с лютней, что учил мальчишек скверной песенке. Это не было сходством черт лица — это было какое-то иное сходство!
Де Голль снова кинулся колотить дверным кольцом. Разумеется, ему не открыли, и после пятого удара Анри понял, что рискует стать посмешищем. Вон — уже прохожие стали останавливаться и перешептываться. Спорить с лейтенантом гвардии его преосвященства никто из горожан бы не рискнул, но втихомолку посмеяться над ним — огромное удовольствие.
Носильщики с портшезом тоже исчезли, а куда — неведомо, и правды праздная публика, скорее всего, не скажет. Вламываться же в чужой дом в одиночку грозило, в случае неудачи, весьма серьезными неприятностями. Де Гонди вполне способен настрочить кляузу в канцелярию его преосвященства на бесчинство гвардейского лейтенанта.