— Похоже, скоро Париж получит очередной стихотворный памфлет на его преосвященство, — сказал отец Жозеф. — Если герцогиня увезла с собой этого чудака — то не ради того, чтобы взять его в любовники. Хотя от нее даже этого можно ожидать…
И вот чудак внезапно возникает там, где его совсем не ждали!
В том, что старые поэты привели Бийо в отель д’Ошо, к виконтессе, не было ничего удивительного. Она усиленно вербовала посетителей для своего салона, и, пока не добралась до именитых, «мэтр Адан» тоже годился. Но де Голль, понятно, про затеи виконтессы д’Ошо не знал.
— Постойте-ка тут, дю Геник, — сказал он, соскакивая с верного Феба и отдавая поводья гвардейцу. — Я сейчас приду.
Протиснувшись между прохожими, Анри внезапно вырос перед Бийо.
— Добрый день, месье, — произнес он вполне миролюбиво.
Отшатнувшийся было Бийо в следующий момент узнал лейтенанта, с которым несколько раз сталкивался в Пале-Кардиналь.
— Нет-нет, ни за что! И не просите! — воскликнул он.
— Мэтр Адан, я должен с вами поговорить… — пробормотал сбитый с толку де Голль.
— Нет! Я знаю, кто вас прислал! Нет и еще раз нет! Мне милее мой рубанок!..
Сделав это загадочное признание, поэт-самоучка сорвался с места и побежал прочь с удивительной прытью. Анри сделал было два шага, чтобы погнаться за ним, но дорогу ему заступил старец с бородой, какие носили во времена короля Генриха и которую не мешало бы подровнять — уж больно походила на козлиную.
— Обидеть поэта нетрудно, — сказал дед неожиданно мощным басом. — Но поэт отомстит так, что потомки будут насмехаться над обидчиком! Римские цезари умирают, а Вергилий и Гораций живы!
— Я не знаком с господами Вергилием и Горацием, — вежливо ответил Анри. — А кто мог обидеть «мэтра Адана»?
— Власти предержащие, разумеется! Но служитель Аполлона вооружен лучше, чем ваша гвардейская рота. У него есть перо! Да, месье, перо!
Красные плащи гвардейцев кардинала давно были известны всему Парижу, и даже, как выяснилось, пребывающим в обществе Горация и Вергилия поэтам.
— Вот как раз про перо я и хотел его спросить! — воскликнул Анри, решительно отодвинул старца и помчался следом за Бийо.
Месть поэта и была той добычей, на поиски которой его послали.
«Мэтр Адан» имел весьма обманчивую внешность. Круглое лицо, толстая шея, мощные плечи и наметившееся брюшко словно призывали предположить: ноги у такого обязаны быть крепкими, короткими и кривоватыми. Однако ноги у Бийо, наоборот, были длинными, сухими и очень быстрыми.
Убегая, поэт-самоучка явно заблудился в переулках. Он нырял в первый подвернувшийся проход и в результате выскакивал непонятно куда. Наконец он оказался на относительно прямой и широкой улице и радостно понесся куда-то в сторону Лувра. Де Голль преследовал Бийо, как гончая, взявшая след, сбивая с ног нерасторопных прохожих и даже не оборачиваясь на возмущенные вопли за спиной. Никто, конечно, не посмел задержать лейтенанта гвардейцев его преосвященства или хотя бы выкрикнуть вслед дурное слово.