— Весь Париж от вас отвернется!
— А вот на это мне плевать!.. Господин де Гонди, вы не передумали драться? Тогда — имя сочинителя, и мы начинаем!
— Вы хотите сделать из меня доносчика, месье трусливый заяц? Не получится! — гордо ответил аббат, разворачиваясь на голос.
— Значит, и дуэли не получится. — Де Голль решительно повернулся к выходу.
Гости маркизы с неподдельным интересом следили за событиями в вестибюле. Такого спектакля они явно не ожидали. И теперь драма готова была вот-вот закончиться, но на сцене появился еще один актер — принц де Марсийак.
— Господин де Голль, вы сами видите: аббат вам не противник, — произнес будущий автор знаменитых «Максим», легко сбегая вниз по ступенькам.
— Вижу, месье, — почти равнодушно ответил Анри, остановившись на пороге. — Он достаточно зряч, чтобы оскорбить даму, и недостаточно зряч, чтобы ответить на оскорбление. Видимо, ему нужен защитник. Это будет забавная дуэль: я защищаю даму, а вы, как понимаю, собрались защищать подслеповатого наглеца?
— Нет, никогда! — закричал де Гонди, грозно размахивая шпагой во все стороны. — Принц, уходите, я сам сумею себя защитить!
— Имя сочинителя! — напомнил де Голль, не двигаясь с места.
— Видимо, мне придется оскорбить вас, месье, чтобы получить вызов! — высокомерно заявил де Марсийак. — И тогда вы перестанете издеваться над бедным аббатом.
— Может, лучше будет, если я оскорблю вас? — усмехнулся Анри. — Но учтите, фехтованию я учился не в салонах у светских дам. И крови успел пролить больше, чем вы извели на свои стишки чернил.
— Принц, это правда! — крикнул кто-то с верхней ступеньки лестницы. — Красный герцог набирает себе гвардейцев из армейских офицеров!
— Вы меня оскорбили?! — удивленно уточнил де Марсийак.
— Если вам угодно считать это оскорблением, то считайте. — И де Голль опять повернулся к аббату: — Имя сочинителя, месье!
— Ради всего святого, на пару слов! — взмолился Ротру, хватая лейтенанта за рукав. — Отойдем сюда, к камину.
— Вы оскорбили меня? — повторил молодой де Ларошфуко, не в силах поверить в такое невероятное событие. — Вы?.. Меня?!..
— Одну минуту, господин де Марсийак, — невозмутимо сказал Анри. — Господин Ротру хочет мне что-то сказать. — Он был от души благодарен драматургу — тот дал ему возможность немного согреться. — Я слушаю вас, господин Ротру.
— Господин де Голль, оставьте в покое аббата, — тихо заговорил драматург. — Он упрям, как триста спартанцев в Фермопильском ущелье. Я берусь узнать у него имя сочинителя, только не деритесь с ним! Эта дуэль вам славы не принесет. И его преосвященство будет не в восторге…