В конце концов, она потеряла нить, связывающую её с этим миром — забыла во имя чего продолжала так яростно бороться за свою жизнь. Ее нога будто бы подломилась, она упала на колено и холодная галька с размаху ударила ей в лицо.
Она перевернулась на спину. В ушах звенело, краски мира угасли — трава больше не была зеленой, небо — синим, а солнце — оранжевым. Лишь белые как мел пальцы из последних сил сдерживали скользящий по груди красный ручеек.
"Небо серое, как сахар, в нем расплывается белый круг. Белый — как ванильный шоколад. Это сумрачный мир — мне предстоит умереть здесь. Кто я? Как здесь оказалась? Почему так холодно?… Мне говорили в Академии. Я уже отвечала на этот вопрос… Надо лишь вспомнить. Образы. Еще более размытые, чем раньше. Но эти голоса…
Они так отчетливы:
— Кто ты?
— Я агент СБГ.
— Что есть СБГ?
— Служба Безопасности Города.
— Каков смысл твоей жизни?
— Защищать Город до последней капли крови.
— Тогда носи этот жетон с гордостью…
Не то. Все не то. У меня нет больше крови, у меня нет больше сил. Я забыла, почему должна защищать Город… Забыла, для чего должна жить. Должна быть иная причина. Должна быть… То заклинание. Да, заклинание… Саймон Сэт. Саймон Сэт. Саймон Сэт — вот она причина. Именно он убил отца, именно он растоптал меня — вот почему я здесь, в этом сумрачном мире.
В глазах темнеет, тело трясет, но сердце бьется сильней и дыхание учащается. Саймон Сэт — это хорошее заклинание.
— Саймон Сэт, — прошептали губы, — клянусь, что не умру, пока не оторву твою проклятую голову.
…Но что это? Почему пропало небо, и тело стало легким, невесомым и холодным? Что это передо мной?"
— Нет! Не надо! Отпусти! — зашипела она, поняв, что оказалась во власти потусторонней силы. Призрак из ада добрался до нее раньше, чем она умерла. Теперь она висит над землей, и ледяная рука сжимает её горло. Руки царапают невидимую плоть, а болтающиеся ноги изо всех сил пытаются найти опору.
— Нет! — шипит она, пытаясь ослабить ледяную хватку, и одновременно повиснуть на прозрачной руке.
Сквозь ужас и панику из подсознания пробиваются чуждые мысли.
"Вот она — смерть. Хвала богам. Она наконец-то пришла…"
Перед смертью обострились все чувства: она ощущала дуновение ветерка и слезинку, катящуюся по грязной щеке.
Она широко раскрыла рот — но сжатое горло не пропустило в легкие воздух, и не трансформировала его в пронзительный крик. Она увидела его пасть. Прозрачную, почти невидимую — и это не от того что перед глазами все расплывается.
Демон кусает себя, и она видит, как его прозрачные клыки вонзаются в полуматериальную руку, — но кровь капает вовсе не прозрачная. Она настоящая — такая же, как ее.