«Куклу, что ли, у Ленки стащить?» – мысли с трудом шевелились в Танькиной голове. – «Или пойти кошек искупать?»
Но ключей от Килькиной квартиры у нее не было. Так что кошки обречены погибнуть мучительной голодной смертью, если Иркины родители не соизволят вернуться пораньше. Куда они там у нее укатили? В Египет?
Фролова медленно брела по улице. Теперь мелкий дождик не мочил ее. Капельки сбегали с восковой головы, оставляя волосы сухими.
«Наверное, я странно выгляжу со стороны, – вяло подумала Танька. – В грязных джинсах, старой куртке и начесанная, как Мэрилин Монро».
Ей снова стало страшно жалко себя. Фроловой не хотелось умирать. Ей нравился этот город, этот дождь, эти мрачные люди на улицах. Ей нравилась школа, одноклассники и ее имя. Она на самом деле любила сестру и маму. И ей ужасно не хотелось, чтобы у всех в памяти она осталась как ругачее озлобленное существо, которое ненавидит все на свете.
Ведь на самом деле все не так! Это она так шутила!
На самом деле…
Танька шла, размазывая слезы по щекам. От безысходности она готова была упасть на асфальт и окаменеть. Лишь бы не слышать этот сухой шелест восковых ладоней, не видеть пустых глаз. Неужели оставшиеся тысячу лет до конца света ей придется вкалывать волосинки в чью-то лысину?
– Нет, нет, не хочу! – Фролова помчалась сквозь дождь. Ей стало уже все равно – будут ее сбивать или падать сверху. Она не намерена бездеятельно ждать своего конца.
Решив в последние часы своего существования быть необыкновенно хорошей, Танька нацепила себе на лицо приветливую улыбку и вошла в свою квартиру.
Но дома никого не оказалось.
От досады, что никто не узнает ее с другой стороны, Фролова чуть не выругалась. Но вовремя вспомнила, что ей это теперь не к лицу.
В первую очередь надо переодеться. Хватит ходить в старой куртке и рваных джинсах. Что, у нее одежды нет?
Под новую прическу Танька подобрала себе пеструю легкую блузку и однотонные бежевые брюки. К ним узкие туфли-лодочки. Махнула по губам помадой.
Неожиданно ей понравилось то, что она увидела в зеркале.
«Танюша» вывела она губной помадой на зеркале. По телевизору так часто делали героини, чтобы оставить о себе какой-нибудь след или улику.
Написала и застыла.
Перед этим за полчаса она развила такую деятельность, перебирая и перемеряя свои наряды, что не видела и не слышала ничего. Ей даже понравилось это занятие. Если она выпутается…
В соседней комнате говорили. Ленкин голос что-то бубнил на одной ноте, то приближаясь, то удаляясь.
Танька медленно закрыла помаду и бесшумно выглянула в коридор.