Об этом я и рассказывала летом 2001 года по радио «Эхо Москвы» в ночном эфире, у Бориса Алексеева. Люблю его передачу: с Борисом чувствую себя легко и свободно. Тем поздним вечером я утверждала, что люди должны собирать и бережно хранить крупицы прошлого, стремительно ускользающего в небытие.
— Сейчас ведь даже солдатского письма-треугольника не сыщешь, а когда-то были миллионы, — сказала я, и тут же раздался ответный звонок (передача Бориса Алексеева идет с обратной связью).
— У меня двести два треугольника от погибшего на фронте брата — танкиста из Т-34, — сказал в наушники низкий женский голос.
Так оказалась я в Балашихе в гостях у Наталии Григорьевны Кабановой, пианистки, педагога музыки, некогда бывшей директором музея П. И. Чайковского в Клину. Так двести два треугольника писем Дмитрия Кабанова попали в музей «Истории танка Т-34» еще до его открытия.
Нам, устроителям музея, хотелось сделать стенд «Три танкиста» — три разных судьбы. Письма Дмитрия оказались на этом стенде с первого дня существования музея, открывшегося 6 декабря 2001 года, как раз в день 60-летия контрнаступления советских войск под Москвой.
В своих письмах к матери, отцу, сестре Дмитрий как на ладони — светлый, талантливый, интеллигентный, мудрый юноша. Точно и ярко описывает младшей сестренке обстоятельства боя, вскользь, как бы походя, чтобы не волновать маму, сообщает ей о «пустячковых» ранениях, которые оказываются тяжелыми. После жизни образ Дмитрия возникает в письмах и воспоминаниях близких ему людей.
Кабанов соединил в своей судьбе главные темы музея: воевал на «тридцатьчетверке» и ремонтировал её, прошел с танком через самые жестокие битвы войны, в том числе и Курскую, а после госпиталя побывал в Нижнем Тагиле, на том самом заводе, где создавалась машина.
Лучшие годы своей короткой молодости Дмитрий Кабанов провёл в танке. Он любил и поэтизировал машину, оживлял её, наделял женскими именами: «Татьяна», «Аргентина», «Коломбина». «Музыку слушаю иногда вечерами с „Таней“».
Строки из солдатских «треугольников»
5. VIII.1940
А. Д. Позднеевой*
…Скажи папе, чтобы он привел в порядок нашу коллекцию. Я, когда вернусь из армии, буду еще играть в солдатиков…
Ленинградская область, г. Порхов, п/я 35/2/41
24. VI.1941
Г. Н. Кабанову**
…Не буду много писать о своём взгляде на происходящее. Ты знаешь, каким он [взгляд] был раньше. Таким он остался и теперь. Сейчас я чувствую необыкновенный прилив сил, и, несмотря на то, что вторые сутки не выпускаю рычагов из рук, я бодр и готов ехать хоть до самого Берлина. Гитлер точно разыгрывает ту программу, которую наметил в своей «белой книге» «Mein Kampf». Но он уж хочет слишком много, слишком много он съел, и этим последним лакомым кусочком он подавится. После почти двухлетней войны пускаться в такую аферу больше, чем рискованно, и от нас зависит устроить Гитлеру то, что когда-то испытал Наполеон.