— Прежде всего, — продолжила мадам Обиньи, — мы должны выбрать для вас имя, если вы еще не придумали его.
— Пока нет. Я как раз собиралась поговорить с вами об этом и посоветоваться, — ответила гостья. — Я хотела назваться Йолой, потому что никто, кроме отца, не называл меня так. Для всех я Мария Тереза.
— Йола — очаровательное имя! — похвалила Эме Обиньи. — И поскольку вы так красивы, почему бы вам не назвать себя Йолой Лефлёр? Это имя вам идеально подходит. В нем есть что-то театральное, а ведь вам именно это и нужно.
— Отличная идея! — ответила юная графиня.
— Значит, пусть так и будет. Я скажу всем, что вы моя давняя подруга, с которой я не виделась несколько лет и которую хочу представить парижскому обществу.
Она окинула гостью придирчивым взглядом, вызвавшим вопрос:
— Вы думаете, что мне следует изменить внешность?
— Только платье, — ответила мадам Обиньи.
— Платье?
— Да, оно идеально подходит для юной благовоспитанной барышни, но, пожалуй, будет смотреться неуместно, если вы намерены выглядеть старше своих лет, что весьма важно в данном случае.
— Насколько старше? — уточнила Йола.
Мадам Обиньи вновь смерила ее оценивающим взглядом.
— Думаю, если изменить прическу и надеть соответствующие платья, мы сможем выдать вас за особу двадцати двух — двадцати трех лет.
Йола не видела в этом необходимости и посмотрела на хозяйку дома с недоумением.
— Если я начну появляться в свете в сопровождении слишком юной девушки, только что выпорхнувшей из стен пансиона благородных девиц, — поспешила объяснить Эме Обиньи, — это может вызвать подозрения и ненужные разговоры.
— Да, понимаю, — вынужденно согласилась Йола.
— Вам придется изображать мою хорошую знакомую. Я никогда не скрываю, что мне двадцать семь. Вы тоже должны быть старше своих лет, чтобы понимать тот мир, в котором вы собираетесь сыграть роль.
— Да-да, я понимаю вас, — испуганно ответила Йола.
— Поэтому нужно первым делом отправиться за платьями для мадемуазель Лефлёр.
— Я готова, — с улыбкой ответила юная графиня.
— Вы не желаете сначала немного отдохнуть, поесть и что-нибудь выпить?
— Нет, благодарю вас. Я позавтракала в поезде. Наш повар счел, что поездка в Париж подобна путешествию в Тибет или восхождению на вершину Монблана и снабдил меня провизией в таком количестве, что я просто не могла все съесть.
— Отлично, — заметила Эме Обиньи. — Я распорядилась, чтобы карета оставалась наготове, и чем раньше мы выедем из дома, тем меньше шансов, что вас кто-то заметит в вашем нынешнем обличье.
Сказать по правде, Йолу слегка задело, что ее элегантный дорожный костюм, который она купила перед возвращением в родовое поместье, в глазах хозяйки дома был чересчур «детским». Однако она знала, что ей следует во всем довериться мадам Обиньи.