Йола ничего не ответила, и, похоже, у него впервые промелькнула мысль, что она встретила его предложение без особого воодушевления. Пристально посмотрев на нее, маркиз спросил:
— Что-то не так? Мне почему-то кажется, что вы совсем не рады моему подарку.
Йола вновь оставила его вопрос без ответа.
— Почему вы молчите? И почему так странно на меня смотрите?
Он немного подождал, что она скажет, но поскольку ответа не последовало, то шагнул к ней ближе и задал новый вопрос:
— Надеюсь, вы не играете со мной. Потому что, если это так… если вы солгали, что любите меня, я могу вас убить!
С этими словами он обнял ее за плечи и довольно грубо прижал к себе. Йола была вынуждена поднять глаза, и их взгляды встретились.
— Признавайтесь, вы мне лгали? — потребовал ответа маркиз.
Не успела она ответить на его вопрос, как он впился в ее губы поцелуем. Более того, это был совершенно иной поцелуй. Так жадно, так властно, так грубо он еще ни разу не целовал ее.
Йола почувствовала огонь на его губах и в его взгляде. Но поскольку она не ожидала, что он набросится на нее, то на мгновение ощутила лишь жадность этого поцелуя и то, что маркиз делает ей больно. Затем инстинктивно поняла, что пробудила в нем совершенно иные чувства, не похожие на те, которые видела раньше.
Она пыталась отбиваться, но это было невозможно. Его рот взял в плен ее губы. Маркиз подхватил ее на руки и понес через всю комнату к портьерам на другом ее конце.
Не успела Йола сообразить, что происходит, как оказалась на низкой кушетке, на которую ее буквально бросил маркиз. Она испуганно вскрикнула.
— Ты моя. Тебе от меня не убежать! — резко настаивал он.
Он вновь набросился на нее с грубыми, жадными поцелуями, от которых, как от ожогов, у нее горела кожа.
— Нет, не смейте! — вскрикнула она.
Маркиз целовал ей щеки, шею, затем снова губы. Йола чувствовала прикосновения его рук к своему телу.
Внезапно ей стало страшно — жутко страшно — при мысли о том, что он может сделать.
Она отбивалась, как попавшее в западню животное. Оторвавшись от его губ, она взмолилась:
— Нет, Лео, нет! Вы пугаете меня, Лео, прошу вас!
Это был крик ребенка, и он остановил маркиза там, где его бессилен был остановить любой другой крик.
Он посмотрел на нее. Йола прочла в его глазах странную смесь подозрения и страсти и по его дыханию поняла, что возбудила и разъярила его.
— Прошу вас… отпустите меня.
Эти слова едва не застряли в ее горле, однако он их услышал и увидел мольбу и страх в обращенном к нему взгляде.
Он медленно поднялся с кушетки. Йола осторожно приподнялась с подушек, на которые он ее бросил. Маркиз повернулся и прошел в ту часть комнаты, где они только что ужинали.