Когда Летти пригласила Ким к нам на сеанс, та отказалась. Но несколько месяцев спустя она согласилась прийти, но только один раз. Когда я спросила Ким, как она чувствует себя после смерти отца, она вдруг накинулась на Летти. Хотя меня учили сохранять спокойствие в накаленной эмоциональной обстановке, я ощутила, как в ответ на безудержную ярость Ким, направленную не на покойного отца, а на мать, во мне самой растет тревога. Ким эмоционально возложила вину за поведение отца на Летти. Она считала, что «предательство» в семье имело место в отношениях между матерью и дочерью, что не так уж необычно для дочери.
Я уже собралась вмешаться, когда Летти встала со стула и пододвинула его ближе к Ким. Я решила, что она сейчас начнет кричать на дочь в ответ: «Как ты смеешь говорить это мне! Как ты можешь обвинять меня в том, что сделал твой отец? Откуда я могла знать?»
Вместо этого Летти повернулась к дочери лицом и сказала: «Прости, Ким. Прости, что я ничего не знала, прости, что не защитила тебя. Прости, что эта страшная вещь произошла в нашей семье. Прости, что ты не чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы сказать мне правду». И она заплакала. Ким обняла маму, и они зарыдали вместе.
Я не знаю, как Летти удалось повести себя с дочерью так удивительно открыто, не пытаясь защититься. Летти не сказала, что просит прощения, потому что считает, что это ее вина или она была плохой матерью. Она уже прояснила этот момент с Ким в ходе предыдущих курсов семейной терапии, посвященных сексуальному насилию. Но сейчас, после сокрушительного удара, она сумела просто выслушать и предложить свою любовь. Ее извинения за часть вины в этой болезненной истории были сердечным и глубоким исцелением и для нее самой, и для дочери.
Извинения Летти обладали особенным целебным эффектом потому, что у них не было послесловий. Она не сказала: «Прости, но ты должна понимать, что я не знала, что происходит». Или: «Прости, но твой отец был слабым человеком, и я не думаю, что он мог с собой справиться». Или: «Прости, но я бы хотела, чтобы мы перевернули эту страницу и жили дальше». Или даже: «Мне очень жаль, и я надеюсь, что ты меня простишь». Конечно, Летти надеялась, что Ким простит ее. Но искреннее извинение не требует от другого человека какого-то ответного действия – даже прощения.
«Я отказываюсь просить прощения»
Летти извинилась за действия, находившиеся вне ее контроля. Однако многие люди не могут попросить прощения даже – или особенно – тогда, когда действительно виноваты. Возможно, они отчаянно желают отмахнуться от чувства вины или выглядеть невинными и хорошими, чтобы убедить других и успокоить себя. Они могут чувствовать, что признание ошибки откроет шлюзы и сделает их уязвимыми для бесконечного потока обиды и обвинений со стороны окружающих.