Независимо от того, насколько ясен и гибок наш голос и настойчивы усилия, предпринимаемые нами, чтобы быть услышанными, мы можем и не добиться искомых результатов. Люди могут не демонстрировать в ответ ни чуткость, ни сопереживание, ни справедливость. Они могут не захотеть уважать нашу просьбу даже просто изменить что-то в своем поведении. Они могут не прийти на разговор. И все же в нашей власти предпочесть слова молчанию, чтобы проявить уважение к собственной потребности в разговоре и самоопределении.
Когда я росла, мама часто цитировала Шекспира: «Но главное: будь верен сам себе»[14]. Хотя у Шекспира фраза употреблена с иронией, это хороший жизненный девиз. Если мы не верны себе, наша жизнь неполноценна, мы не можем достаточно сильно любить ни себя, ни кого-то еще. Но, как мы поняли, иметь истинный голос – не всегда то же самое, что спонтанная, непродуманная откровенность. Я вспомнила об этом факте, когда на днях мне позвонила подруга Джеффри-Энн и сказала: «Харриет, мне показалось, что ты критиковала меня во время нашей вчерашней прогулки. Я чувствовала, что ты говоришь обо мне и сосредоточилась на моих слабых сторонах. Может быть, отчасти твои слова были верны, но мне это не понравилось». Она была абсолютно права. Ни разу за весь разговор она не поинтересовалась моим мнением. Кто назначил меня экспертом по ее проблемам? И что хорошего в моих откровенных замечаниях – неважно, правильных или нет, – если у нее возникло ощущение, что ее принижают? Конечно, я извинилась. После того разговора мне тоже было немного не по себе, потому что мой организм зафиксировал, что что-то не так.
Наряду со спонтанным голосом нам нужна сдержанность, а также мужество, чтобы экспериментировать с новыми или незнакомыми свойствами своей личности. Иногда между тем, что мы говорим и что чувствуем, есть разница. Это не всегда является проблемой. Обмен «истинными чувствами», в определенных обстоятельствах весьма необходимый, в целом высоко переоценен как жизненный принцип. Но иногда возникает разрыв между тем, что мы говорим и чего в действительности надеемся достичь в отношениях. Или между тем, что мы говорим, и тем, каким человеком надеемся стать. Или между тем, что мы говорим, и глубоко укоренившимися ценностями, убеждениями и принципами. А это уже проблема.