* * *
Конечно, есть разные виды откровений. В некоторых отношениях с возрастом я стала более скрытной. Когда я познакомилась со своим будущим мужем Стивом, мы были аспирантами, и я, бывало, развлекала его до утра рассказами о своих предыдущих эротических приключениях. Выбалтывать все без остатка было моей типичной манерой поведения. Она прекрасно подходила нам обоим и лишь сближала нас. Я хотела, чтобы он знал обо мне все, как и я сама хотела знать все о нем.
Но если бы я начала новые любовные отношения сегодня, когда мне за пятьдесят, вряд ли я делилась бы с кем-нибудь такими подробностями или вообще помнила их. Я стала более закрытой, моя биография слишком длинна, чтобы пересказывать ее, а некоторую информацию я вообще считаю сакральной. В зрелом возрасте я принимаю более взвешенные решения: о ком можно рассказывать, что именно, когда, сколько и как. Тем не менее я – в большей степени я, чем когда-либо прежде. С возрастом становишься проницательнее, больше знаешь о себе и меньше готов к компромиссу или предательству самого себя ради сохранения мира в отношениях либо сохранения их вообще. Понимание в середине жизни, что будущее не тянется вечно, заставляет нас определять, что действительно важно, и думать, прежде чем говорить.
Сколько следует рассказывать?
Моя подруга Дженнифер Берман однажды нарисовала карикатуру, на которой женщина подходит к мужчине на вечеринке. Она говорит: «Привет! Меня зовут Глория. Можно я расскажу вам все душераздирающие подробности о своем трагическом детстве?» В отчаянном порыве сблизиться мы способны рассказать слишком много и слишком быстро. Делиться своими слабостями – один из способов почувствовать себя ближе друг к другу, но если делиться всем подряд или преждевременно, эффект будет противоположным. Если вы на вечеринке знакомитесь с кем-то, кто рассказывает вам о самом наболевшем за блюдом с нарезанной печенью, вы, скорее всего, усомнитесь в его адекватности и зрелости, а не будете восхищаться его открытостью.
Мы создаем вокруг себя разумные границы, контролируя, что скрывать от посторонних, а что открывать им. Если встает вопрос, раскрывать ли свои уязвимые стороны, имеет смысл не спешить и сначала проверить, достоин ли человек того, чтобы услышать наши истории, и оценить степень собственной безопасности и комфорта в случае, если вы сообщите ему щекотливую информацию. Мы хотим верить, что человек не будет отрицать и преуменьшать нашу боль или, наоборот, придавать нашей проблеме слишком большое значение, что никак нам не поможет. Мы не хотим, чтобы нас унижали, жалели или сплетничали о нас, но и не желаем, чтобы щекотливая информация была использована против нас.