Вернувшись в спальню, я обращаю внимание на лампу, которая стоит на одной из
прикроватных тумбочек, и улыбаюсь. Это та самая лампа, которую мы купили в «Эль
Растро»,12 и на которой я оставила след своих губ. Она ни капельки не сочетается с
остальным интерьером! Она слишком легкомысленна. Даже не глядя на Эрика, я знаю,
что он наблюдает за мной, и это тревожит мне душу. Я украдкой смотрю в другой угол
комнаты и вижу там свои вещи. Мое сердце стучит сильнее, но я, как могу, стараюсь это
скрыть.
Мы выходим из комнаты Эрика и заходим в спальню Флина. По комнате аккуратно
расставлены модели самолетов и автомобилей. Этот ребенок так любит порядок? Это
снова меня удивляет. Его комната красивая, но обезличенная. Никогда не скажешь, что
здесь живет ребенок.
Когда мы выходим, Эрик показывает мне остальные пять спален. Все они большие
и красивые, но какие-то безжизненные. Видно, что никто ими не пользуется. После
осмотра комнат, он снова берет меня за руку и тянет вниз по лестнице. Мы заходим на
шикарную кухню, сделанную из дерева и стали, с островом посредине. Он открывает
огромный двухстворчатый холодильник и достает охлажденную кока-колу для меня и
пиво для себя.
- Надеюсь, тебе понравился дом.
- Он великолепен, Эрик.
Он улыбается и отпивает глоток.
- Он такой большой как… Ух! – говорю я, оглядываясь вокруг и хватаясь одной
рукой за лоб. – Ну у тебя и домина! Если бы это увидел мой отец, он бы умер от восторга.
Да мой дом меньше, чем любая из ванных комнат на этом этаже.
Эрик улыбается, а я спрашиваю:
- Почему же ты никогда мне о нем не рассказывал?
Он, бросая взгляд на все, что нас окружает, пожимает плечами:
- Не знаю. Ты никогда не спрашивала о моем доме.
Я улыбаюсь. Наверное, я дура, но я не могу перестать улыбаться. Эрик мне
нравится. Его дом мне нравится. Быть с ним здесь мне нравится. Все, абсолютно все, что
он мне показал, мне нравится! И прежде чем мне удается отойти, я чувствую его руки у
себя на талии. Он поднимает меня, сажает на столешницу, сам встает у меня между ног и
сладким-сладким голосом произносит очень близко к моим губам:
- Мое наказание уже закончилось?
Этот вопрос и его неожиданная близость настолько застают меня врасплох, что я не
знаю, что ответить. С одной стороны, я должна упорно стоять на своем, чтобы он,
наконец, понял, кто я такая, и чтобы заплатил за все, через что мне пришлось пройти, но с
другой стороны, он мне настолько необходим, что я способна простить его за все на всю