нравится моему другу Начо, что мы резались в нее часами. И я частенько выигрывала.
На экране противники прыгают и нападают друг на друга, и я замечаю, что на
великолепном малиновом диване, который установлен прямо перед телевизором,
двигается красная кепка. Это и есть Флин?
Эрик хмурится. Музыка звучит на максимальном уровне громкости. Он отпускает
мою руку, идет к дивану и, ничего не говоря, наклоняется, берет пульт и уменьшает звук.
- Дядя Эрик! – кричит голосок.
И неожиданно маленький мальчик прыгает на моего личного Айсмена и обнимает
его. Эрик улыбается и, в свою очередь, обнимая его, закрывает глаза.
О боже, какой прекрасный момент!
У меня мурашки бегут по коже, когда я понимаю, какую любовь мой немец
чувствует к своему племяннику. Несколько секунд я наблюдаю за тем, как эти двое
делятся друг с другом своими тайнами, и слышу, как мальчик смеется.
Прежде чем представить меня ребенку, Эрик уделяет ему все свое внимание, а
парнишка, взволнованный его присутствием, рассказывает ему что-то об игре. Несколько
секунд малыш все еще не догадывается о моем присутствии, а потом Эрик усаживает его
на диван и говорит:
- Флин, я хочу представить тебе сеньориту Джудит.
Я со своего места чувствую, как напрягается спина ребенка. Это движение,
выражающее раздражение, совсем как у моего Айсмена, что меня совсем не удивляет. Но
я без промедления подхожу к креслу, и хотя мальчик на меня не смотрит, здороваюсь с
ним по-немецки:
- Привет, Флин!
Он внезапно поворачивает личико, впивается в меня своими темными раскосыми
глазами, и, пока Эрик снимает с него кепку, обнажая его темненькую головку, отвечает:
- Привет, сеньорита Джудит!
Ааааааааа! Вот это да!
Он китаец?
Флин – китаец!
Я, ожидая встретить светловолосого голубоглазого мальчика, потрясена, увидев
азиатские черты лица малыша, поэтому, стараясь поскорее оправиться от первоначального
шока, заявляю ему, улыбаясь перед веселящимся во всю Эриком своей самой лучшей
улыбкой:
- Флин, можешь звать меня просто Джуд или Джудит, хорошо?
Его темные глаза тщательно сканируют меня, и он соглашается. У него такой же,
как у Эрика, подозрительный и проницательный взгляд, от которого у меня на теле
шевелятся волосы. Черт их побери! Но не успеваю я и слова сказать, как в гостиную
входит мать Эрика, Соня.
- О боже! Какое счастье иметь возможность поговорить, не напрягая голос. Я скоро
оглохну! Флин, радость моя, ты не мог бы, когда играешь, делать музыку потише?