забрать его, когда хочешь. По крайней мере, ты будешь им пользоваться.
- Мама! – возражает Марта. – Ты хочешь обидеть Эрика?
Соня вздыхает, потом качает головой и, глядя на дочь, отвечает:
- Эрика обижает один его вид, родная.
- Ты права, - усмехается Марта.
- И хотя он настаивает, чтобы мы жили в каком-то стеклянном шаре, чтобы с нами
ничего не случилось, - продолжает Соня, - мой сын должен понять, что жизнь дается нам
для того, чтобы наслаждаться ею, и что, катаешься ли ты на мотоцикле или прыгаешь с
парашютом, это не значит, что с тобой обязательно произойдет что-нибудь плохое. И если
бы Ханна была жива, она бы жила именно так. Поэтому, родная, - настаивает она, глядя на
меня, - если тебе хочется, бери мотоцикл. Он твой.
- Спасибо. Буду иметь в виду, - радостно улыбаюсь я.
Наконец, мы все втроем смеемся. Ясно, что Эрику с нами никогда не будет
никакого покоя.
За разговором я узнаю, что упомянутый Тревор – хозяин парашютной школы в
окрестностях Мюнхена. Я мысленно делаю для себя заметку. Мне бы хотелось пройти
курс обучения свободному падению. Но внезапно, пока я слушаю, как они обсуждают
Сонино путешествие в Швейцарию, я понимаю, что через два дня Новый год! И, не
удержавшись, я спрашиваю:
- Ты вернешься к Новому году?
Они обе смотрят на меня, и Соня отвечает:
- Нет, солнышко. Я проведу его в Швейцарии с Тревором.
- А Эрик и Флин будут праздновать его вдвоем? – требую я ответа, удивляясь
такому положению дел.
Они это подтверждают.
- Да, - объясняет Марта. – У меня свои планы, у мамы тоже.
Должно быть, у меня все написано на лице, потому что Соня, чувствует себя
обязанной прояснить ситуацию.
- С тех пор, как умерла Ханна, эта ночь стала для всех особенной, и главным
образом, для меня. Эрик это понимает, и поэтому остается с Флином.
И быстро меняя тему, она говорит шепотом:
- О, Марта! Что мне взять с собой в Швейцарию?
Я довольно долго слушаю их разговор, думая при этом о том, что моему папе
никогда даже в голову бы не пришло оставить ни меня, ни сестру, ни племянницу в
одиночестве в такую необыкновенную ночь. Одна из острот Марты заставляет меня
рассмеяться, но наша беседа обрывается, когда в столовой появляется Эрик за руку с
малышом.
Он, конечно, не дурак, и с подозрением смотрит на нас троих. Ему ясно, что мы
говорили о чем-то, что хотели бы от него утаить, и Марта, стараясь отвлечь его, встает со
своего места и подходит, чтобы поздороваться, а Соня в этот же самый момент смотрит на