садимся в машину, и мальчик без умолку обсуждает с дядей только что окончившийся
матч. Он ни разу даже на мгновение не обращается ко мне, и тогда я сама встреваю в
разговор. В итоге, ему ничего не остается, как, позабавив меня, ответить на несколько
моих вопросов.
Мы подъезжаем к «Джокеру», паркуем наш «Мицубиси», позади нас
останавливаются Фрида и Андрес, а за ними Бьорн. На улице стоит собачий холод, и мы
стремительно влетаем в ресторан. Немного неуклюжий немец выходит, чтобы встретить
нас, и Бьорн сообщает мне, что это его отец. Его зовут Клаус, он очень симпатичный. Как
только он узнает, что я испанка, у него изо рта тут же вырывается: «Паэлья! Оле!
Тореро!», и я улыбаюсь. Как это мило!
Когда нам приносят пиво, прибывает остальная группа, и несколько мгновений
спустя официантка открывает для нас небольшой отдельный зал, и мы все заходим в него.
Мы садимся за стол, и я позволяю Эрику сделать за меня заказ. Должна же я быть в курсе
того, что едят в Германии.
За шутками и разговорами начинается ужин, я пытаюсь понять все, о чем говорят
за столом, но быстро прихожу в замешательство, когда столько народу одновременно
говорят по-немецки. Как же быстро они разговаривают! Пока я пытаюсь досконально
понять, о чем ведется беседа, Эрик наклоняется к моему уху:
- С тех пор, как ты меня простила, я не могу дождаться момента, когда мы
окажемся дома, малышка.
Я улыбаюсь, а он интересуется:
- Ты хочешь того же?
Я говорю, что да, и Эрик снова спрашивает меня на ушко, одновременно рисуя
пальцем под столом круги на моем бедре:
- Ты хочешь меня?
Я лукаво приподнимаю бровь, сосредоточив на нем все свое внимание.
- Да, очень.
Эрик улыбается. Он счастлив услышать это.
- По шкале, скажем, от одного до десяти насколько сильно? – интересуется он
напрямик, удивляя меня.
Мое либидо взлетает до небес, и я отвечаю:
- Десятка – это мало. Как насчет пятнадцати?
Его вновь радует мой ответ. Он берет из своей тарелки ломтик картофеля фри,
откусывает от него кусочек, а остальное кладет мне в рот. Заинтригованная я жую его. Мы
едим еще какое-то время до тех пор, когда до меня доносится голос Эрика:
- Флин, давай ешь, иначе я сам все у тебя съем. Я голоден. Я ужасно голоден.
Ребенок соглашается, и тут внезапно Бьорн издает смешок:
- Эрик, представляешь, когда я рассказал нашей новой поварихе, что Джудит –
испанка, она категорически потребовала, чтобы я их познакомил.
Они оба улыбаются и, не теряя времени, Эрик встает, заговорщицки дает пять