Меня никогда не били кувалдой. А я ею часто бил (не людей, конечно). Но в этот момент мне в грудь прилетело так, будто кувалдой. Я почувствовал, что меня снесло с ног, опрокинув на спину. От боли в глазах так сверкнуло, что я ослеп.
Он выстрелил. Успел. И попал. В меня. В грудь. Он убил меня!
Но, я пока ещё думаю, значит, живой! Пока. Дышать не могу! Пусть! Его я с собой заберу! Где он?
В глазах чуть прояснилось, сквозь красную занавесь я его увидел. Идёт на меня, винтовку вскинул - штыком бить будет? А вот хер ты угадал! Только бы не спугнуть!
В тот момент, когда он наносил удар, я вывернулся, выгнулся, фактически, встав на лопатки, и ударил его ногами в голову. Попал. Плохо, что в каску, но попал! Он упал, я на него, пополз по врагу, вминая в него, как мог сильно, кулаки, локти, выдавливая воздух. А что? Я не дышу - пусть и он не дышит! Добраться до его горла! Задушить, задавить! Удушу! Отомщу!
Он перехватил мои руки, не дав им сомкнуться на его горле. Сволочь! Я давил всеми оставшимися силами. Красная занавесь стала темнеть. Я уже ничего не видел. Здоровый лосяра! Никак не мог одолеть его! А каждая секунда - в его пользу. Я уже умер, но, двигаюсь, пока.
Ударил головой. Чёрт, каской по каске! Без толку!
Силы меня покидали. Я уже не мог его перебороть. Отомщу! Загрызу! Последние силы мобилизовал, рванулся, вцепился, как я думал, в глотку, сжал челюсти, рванул. Рот чем-то наполнился, влажным. Визг резанул по ушам. Вытолкал языком изо рта что-то, вцепился снова, опять сжал, рванул.
Его руки, удерживающие мои руки, ослабли. Дёрнул, вырвал, ударил, вцепился пальцами в мягкое горло. Как я ликовал! Самое желанное - вот! На последней секунде жизни вцепиться в горло своему убийце!
Но, мне не дали. Чья-то сила оторвала меня, отшвырнула. Я заревел зверем, выпуская последний воздух из лёгких.
- Живой ещё! Зверь! - донеслось, грохочущее, издалека.
- Дядь Вить, дыши! Дыши, дыши! Я броню уже снял! Дыши!
Кадет? Откуда Кадет? Я его в лесу оставил. Если я умер, а я его слышу - он тоже погиб? Как?
- Дыши!
Я попытаюсь! Вздохнул. Гля! Как больно-то!
- Дыши!
- Дышу. Кадет? Ты как здесь?
- Мы с Мельниковым к вам пробивались.
Над головой бухнула танковая пушка, загремел пулемёт. Я рванулся - как же так? Я же убил их! Не добил?
- Дядь Вить, лежи! Это Алексей в танк залез.
- Какой Алексей?
- Мельник.
При разговоре Кадет меня постоянно дёргал, тормошил. Я злился на него, не понимая, что он снял с меня, как с луковицы, все слои одежды, теперь перевязывал. А зрение почему-то не возвращалось.
- Что-то я не вижу ничего. Когда мне глаза выбило?