После ужина Катерина постелила мне в комнате, дети тихо исчезли (оказалось, ушли к соседям ночевать). Я, конечно, отказывался, но... В общем... остался я на ночь.
И ещё на сутки.
Потом за мной пришла машина. Ванька, как ни в чём не бывало, спросил:
- Куда?
- На завод.
Когда уже ехали, я спросил:
- Как в конторе дела?
- Тебе увольнительную оформили. И на завтра тоже. А сегодня, отчего-то, послали. Езжай, говорят, проведай. А Тимофей Парфирыч ещё не вернулся, - Иван явно предугадал мой вопрос, - Санёк говорит - в Тулу заехал.
С завода поехали к Натану, с ним вместе - за Марией Фёдоровной. А с ней - на швейную фабрику. Там я её устроил на работу. И не просто швеёй, а дизайнером военной формы и экипировки. Да, тогда таких названий профессий не было, но профессия была. Только называлась иначе - ведущий мастер-технолог конструкторского отдела. В моём присутствии ей выписали ордер на комнату в общежитии ИТР. Я прошерстил отдел снабжения, придав грозными бумагами ускорение в получении, вернее, добычи материала. Особенно меня интересовало камуфляжное направление. Добился увязки этой фабрики и фабрики нетканых материалов для пошива ватных бушлатов (фуфаек) и ватных штанов. Распоряжения из Москвы они получили чуть ли не в июле, а до сих пор репы чешут.
Потом с Мишей, сыном Марии Фёдоровны ездили в военкомат. Сделали его беженцем со Смоленщины, потерявшего документы. Прибавили возраста, и пошёл Михаил, по новым данным Перунов (моя придумка - в честь Перуна, славянского бога войны), проходить комиссию. Потом поступит на службу в 1 стр. роту ОИБ. То есть, ко мне лично. Я его научу Родину любить!
Вечером, на этот раз не с пустыми руками, приехал к Катерине. Пришлось покататься по городу и оставить в магазинах приличную часть своего денежного содержания. Ивана отпустил до утра. Ещё вечером решил - последний раз. Долг отдан.
Утром, проезжая мимо церкви, любуясь древними стенами, спросил Ивана:
- А церковь работает?
- Да. Работает. Вишь - народ на утреню собирается.
- Давай подъедим. Душа просит.
Водитель очень удивился, но перечить не стал.
Я отстоял всю службу, подошёл к бородатому священнику.
- Благослови, отец, на ратный труд!
- Крещён ли ты?
- Крещен был в детстве. Только креста на мне нет. А у вас могу купить?
- Да, воин Христа, можешь. Вот там. Исповедуйся, причастись, а потом подходи, побеседуем.
То, что было - меня не устроило. Оловянные крестики были очень маленькие.
- Мне веру свою скрывать стыдно. Крест на меня тяжкий лёг и его отображение должно соответствовать. Я большой и буйный. И цепь должна быть прочной, а не эти шнурки. Чтобы и я - пополам, а цепь - цела.