Я сидел в полном обалдении. Вот это чекисты! Вот это завернули, так завернули!
- Ну, что Кузьмин, ознакомился?
- Так точно!
- Ну вот, уже лучше. Давай, одна нога здесь - другой не вижу!
- Куда?
- "Доспехи" свои поставляй. Теперь тебе "зелёная улица". У Синицына ты снабжение наладил - теперь для нашего батальона постарайся. С нашими возможностями, даже не знаю, чего ты наворочаешь. Всё, что нужно - изложи в докладной. У секретаря оставишь. Всё, что угодно проси - людей, помощь и покровительство обеспечим.
- С вами приятно иметь дело. А то я подумал - не срослось.
- А то! Ты ещё здесь?
- Уже нет.
В моё пользование была предоставлена опять та же машина с тем же Иваном за рулём. Он улыбнулся мне, как старому знакомому.
- Куда, Виктор Иваныч?
- Ты мне это брось. Какой я тебе, на хрен, Иваныч? Витей зови. Не дорос я ещё, чтобы меня по-отчеству величать. А поехали к Натану. В госпиталь.
- Я понял.
- Что-то у меня от успехов голова кругом идёт. Дров бы не наломать. Отвлечься надо, мысли в кучку собрать.
Удивить Натана не вышло. Ну, конечно - сын Парфирыча у него лежит в качестве VIP-пациента. Зато получилось "поплакаться в жилетку", т.е. излить поток сознания, облегчив душу. "Насухую". Пить я отказался категорически. Хотелось забиться в норку и пересидеть, "помедитировать", чтобы собраться с мыслями. А под коньяк мог "запалиться". И так прошлый раз незнамо что наплёл.
- Куда же мне "потеряться" на пару дней?
- В запой.
- Не пойдёт.
- Долг отдай.
- Это как?
- Ты же с Катериной не рассчитался. А она ждёт. Свиньёй будешь?
- Нет.
- Ну, вот тебе и выход. А народу возвестим, что ты в запое и в загуле на пару-тройку дней. А там и Тимофей Парфирыч вернётся. При новом звании, да с наградой.
- Да ты что? А ехал на "утро стрелецкой казни".
- Вот так-то. Так что, давай, машину отпускай. Для всех - ты со мной запил. Пёхом дойдёшь, не барин. А что ты в железе весь, как дон Кихот? Тут, вроде, не стреляют, спасибо Парфирычу.
- Привыкнуть к тяжести надо. Ощущать не должен полностью. Как кожа должен доспех быть.
- И как, получается?
- Болит всё тело, будто в галтовочном барабане меня с чугунными чушками крутили.
- У-у, ты какой стал. Терминами какими сыпешь.
- Завидуешь? Завидуй молча.
- Молчу. Так ты идёшь?
- Да, иду. Долг - это святое.
Катерина была рада. Растерялась, закудахтала, ребятишки мельтешили в радости (с чего вдруг?). Ваську я знал, оказалась ещё и девочка, симпатичная, как ангелок. А я, мужлан чёртов, с пустыми руками. От обеда отказался, скинул сбрую, сразу приступил к "возвращению долга". Хотя, Катерина лукавила - её хозяйство было в приличном состоянии благодаря стараниям подрастающего Васьки. Да и я не сильно рукодельный. Даже безрукий - так точнее. Но, тем не менее, вместе с Васькой, провозились до вечера.