Проезжая через город, остановились послушать сообщение Совинформбюро. Киев в сводке звучал. Ещё бились ребята там. Опять накатила тоска. Казалось - всё, что делаю, так мелко, незначительно. Не способно ничего ни изменить, ни исправить. Да и что я сделал? Сломал десяток костей своим же, не смог обучить ничему ни ребят в бригаде, ни в роте (потому что и сам ничего не умел, так понты одни), даже ни одного немца не завалил. А он сейчас громит наших предков как хочет, когда хочет и сколько хочет. Вот там, на фронте, дела делаются. А всё что я делаю - детская игра в песочнице.
- Уж скорее бы на фронт. Сил нет уже терпеть. Ребята там гибнут, а мы - как в санатории, побегали, пожрали, поспали, водочку попили. Э-эх!
Миша и Мельник удивлённо смотрели на меня.
- Что?
- Сам говорил - не готовы мы к фронту.
- К этому нельзя быть готовым. Ладно, этот - кадет, но ты-то, Мельник, воевал же уже.
- Какой там воевал! Выгнали в поле. Ура! Бежишь, падаешь, опять бежишь. Пули свистят вокруг, ребята падают, кричат, взрывы, что происходит - не понимаешь. Куда стрелять - не понятно. Куда-то вперёд стрелял, как все. Я и финна-то живого ни разу не видел.
- Ты же снайпером был.
- Был. Сидел в засаде, как они. А никого так и не увидел.
- Так никого и не убил?
- Говорю же тебе - даже в оптику не видел. Зато - воевал. У нас в роте половина побита-поранена, а похвалиться нечем. Как в атаку пойдём - кровью умоемся, отползаем. А потом, то место, откуда по нам стреляли - перепашут пушками - опять - "ура-в-атаку!" бежим. Так три недели отбегали и отвели нас в тыл. Вот и вся война.
- Неужели и сейчас так воюем?
- А как? По-другому не умеем. И-э-эх! Нам бы тебя, старшина, туда, в Карелию, сколько бы мужиков целыми домой вернулись. У нас же за три недели три ротных убило. Они что - "Ура! За Родину!" первый вскакивает, пистолетиком махнёт и бежит впереди всех. Первый и падает. Мёртвый. Одна пуля - в голову или в сердце.
- А был бы я там - изменилось бы что?
- Уверен! Ты ведь до хрена знаешь и умеешь. Вот научил бы нас, по-другому бы всё было.
- Ты ошибаешься, Лёха. Ни хрена я не умею. Так, видимость создаю.
- Старшина, ты это брось! Меня ещё никто никогда один на один не бил. А ты - играючи.
- С трудом, Лёха, с трудом. Я как увидел, ты "мельницу" раскручиваешь - аж похолодело всё.
Мельник, довольный, заржал. Смотрит на меня преданными глазами, как собака на хозяина. Вот, блин! Теперь я за него в ответе, как за всякого, кого приручили.
- Спасибо, Алексей. Буквально, к жизни меня вернул.
- Ага, а то я смотрю - приуныл "медведь" наш.