Долго крутить головой не приходится. Интерфейс услужливо подсвечивает зеленым уполовиненный контур фигуры. Полоска хитов цели пугающе коротка и окрашена в темно-оранжевый цвет – состояние раненого критическое.
В безумстве происходящего появляется хоть какая-то цель. Кашляя, бросаюсь сквозь дым. На ходу, неожиданно для себя, успеваю среагировать на подсказку так-сети: следуя вспыхнувшей дорожке рекомендуемого вектора движения, я рефлекторно ныряю под алый росчерк предсказанной плоскости угрозы.
Прошедшая над головой клякса разогретой до сверхтемператур плазмы в бессильной ярости сжигает волосы на затылке. Неуклюже кувыркаюсь и распластываюсь в прыжке, уходя от очередного пунктирного росчерка.
Пролезть в щель между боллами высокоскоростной очереди не получается – в мясо бедра впиваются две злые кобры. Имплант помечает поврежденную конечность желтым и заботливо подсказывает: «Двойное ранение, уровень повреждений: легкий. Приняты меры к блокаде, остановке кровотечения и обеспечению работоспособности. Нагрузка на системы регенерации: 58 %».
Скольжение по залитому кровью полу прекращается вместе с моим полубезумным смехом. Действие боевого коктейля накладывается на противошоковые и обезболивающие препараты – меня реально шатает в ментальном плане.
Психику отрезвляет вид ползущей по взлетке дневальной. Узнать ее трудно – глаза поневоле съезжают с перекошенного лица на длинный шлейф мокрой требухи, тянущийся за обрубком человека. Ног и таза у девушки нет – тело разорвано пополам, жизнь поддерживается исключительно за счет резервов импланта.
Творение человеческих рук, по гениальности близкое к божественному озарению, латает поврежденные сосуды, компенсирует кровопотерю, стимулирует работу сердечной мышцы, накачивает организм генерируемыми на лету препаратами.
Беспомощно замираю – абсолютно не понимаю, чем можно помочь при таких травмах. Кровь вроде не брызжет, а кроме кустарной перевязки и доброго слова, других медикаментов у меня нет.
Ловлю взгляд девушки – зрачки расширены до переделов радужки. Вцепляюсь в испачканные красным пальцы, глупо бормочу:
– Ты… ты это… держись!
Дневальная криво усмехается:
– Это ты… держись… А я уже все – отстрелялась… Террор-группа Роя, будь он трижды проклят! Проклюнулось где-то проклятое семя… Сколько лет прошло – а они все просыпаются… Слушай, курсант!
Дыхание девушки стало прерывистым, на губах показалась черная маслянистая пена – верный признак повреждения внутреннего улья нанитов.
– …окажи честь – подари легкую смерть! Я могу остановить сердце, а храмовый жрец очистит грех самоубийства, но… Плохо это… Да и не стоит оставлять техноразумным свои мозги в неповрежденном состоянии, мало ли что они с ними учудят…